Неудачные схемы защиты личного имущества
Типичный клиент «Игумнов Групп» уже знает, что такое субсидиарка, и ориентируется в теме защиты активов. Как правило, у него даже есть план спасения имущества от взыскания, составленный либо самостоятельно, либо с помощью юриста.
Мы видели десятки таких планов. На бумаге они выглядят убедительно: человек уверен, что на 146 % готов к любому развитию событий. Давайте посмотрим, как это работает на самом деле. В общих чертах и без погружения в мелкие нюансы.
Семейный бизнес
У Марины и Алексея было то, о чем мечтают многие ― свой отель. Дела шли хорошо, но наши герои понимали, в какой стране живут и делают бизнес, поэтому решили защитить активы до того, как клюнет жареный петух. В качестве средства защиты они выбрали сделку купли-продажи. Покупательница нашлась быстро ― ею оказалась тетушка Марины.
По условиям договора тетушка приобретала доли Марины и Алексея в ООО «Отель» за 2 млн руб. Именно столько составлял уставной капитал их бизнеса, то есть продали по номиналу. Причем оплатить покупку можно было не сразу, а в течение 36 месяцев ― договор предусматривал отсрочку платежа. Как вы понимаете, никаких денег тетушка так и не перевела. Формально она считалась владелицей, но Алексей и Марина сохраняли полный контроль над бизнесом, ведь они могли в любой момент потребовать разворота сделки, т. к. не получили денег от продажи актива. Ловко!
Но есть нюанс.
Если дело дойдет до субсидиарки и личного банкротства, то любой мало-мальски грамотный управляющий проверит эту сделку. И тут есть два варианта развития событий:
- Он предъявит иск к тетушке о взыскании неуплаченных ею денег по договору. А получив судебный акт о взыскании 2 млн за купленные доли, запустит на личное банкротство непосредственно Покупателя отеля с последующим отъемом всего им нажитого непосильным трудом.
- Если в этот момент в деле появится расписка в получении денег по налу и она каким-то фантастическим образом пройдет судебную экспертизу по датам ее подписания, то далее грамотный АУ сделает ретроспективную оценку стоимости гостиничного бизнеса (на дату совершения сделки) и внезапно выяснит, что он стоил значительно больше номинальных размеров долей в уставном капитале. А это снова даст основания для признания сделки недействительной по неравноценности.
Получается, вся схема бессмысленна, если не продумать последующие ходы оппонентов по ее оспариванию. Единственное на что, могут рассчитывать «Алексеи и Марины» — это истечение трехлетнего срока исковой давности. А он может достигать 10 лет с момента совершения сделки, о чем мы подробно писали здесь.
Тяжкое бремя
Часто сделку купли-продажи пытаются «усилить» обременением. Выглядит это так: Иван ― потенциальный субсидиарщик, у него есть ценный актив ― пара квартир. Чтобы вывести их из конкурсной массы, Иван решает распродать жилплощадь. Покупательница ― мама Тамара Семеновна.
Иван хорошо изучил блог «Игумнов Групп» и не намерен совершать глупые ошибки. Поэтому чистота сделки подкрепляется реальным прогоном денег. Вот только беда в том, что у мамы такого количества денег нет, а посему она берет их в долг у Павла. Кстати, Иван и Павел ― школьные друзья и партнеры по одному из бизнесов. В качестве обеспечения по выданному кредиту выступают все те же квартиры.
Схема выглядит красиво: покупатель недвижимости берет займ у третьего лица, на эти деньги приобретает квартиры и тут же передает их в залог заимодавцу. Кредитор способен подтвердить происхождение денег, а все движения подкреплены перечислениями по безналу. В этом случае у Ивана получается двойная страховка: даже если слетит сделка с мамой, приоритетные требования на квартиру будут у залогодержателя.
Все бы ничего, но не учтен момент, что при оспаривании подобных сделок суд обязан решить вопрос о судьбе залога. В данной ситуации доказать, что залогодержатель ― аффилированное лицо к участникам сделки, не составит труда. А значит, он по умолчанию знал о рисках признания сделки недействительной. То есть взял на себя все риски и потенциальные убытки, связанные с утратой предмета залога.
И вот квартиры уходят в конкурсную массу, а Павел попадает на круглую сумму денег. Как-то не по-дружески.
Неравный брак
Развод часто используют для того, чтобы защитить активы. При разделе имущества между мужем и женой та часть, которая отходит бывшему супругу субсидиарщика, исключается из конкурсной массы. С точки зрения закона они теперь чужие люди, и за свои долги каждый из них отвечает сам.
Мы не против такого способа защиты, но из-за кажущейся простоты его часто используют неправильно. Вот две истории про то, как делать не надо.
1. Владимир и Ольга выбрали для защиты своего имущества развод. Бизнесом занимался муж, в случае чего субсидиарка грозила бы именно ему. Поэтому активы решили переводить на жену. По обоюдному согласию Владимир оставил за Ольгой право собственности на квартиру (рыночная стоимость около 20 млн руб.), а себе взял автомобиль (что-то типа 1 700 тыс. руб.) К сожалению, суд не оценил его джентльменский поступок. Сделка была признана неравноценной, и в итоге управляющему ее оспорил.
Вывод: чтобы этот способ сработал, соглашение должно быть составлено а) заранее и б) грамотно
2. Игорь и Елена так и сделали. Они оформили развод, подписали соглашение о разделе имущества и алиментное соглашение. Все документы были составлены как надо. Вот только после этого экс-супруги продолжили жить в той же квартире, что и до развода, ездить на той же машине и постить в инстаграм совместные селфи с милыми подписями. И снова циничный управляющий не оценил высокие отношения и подал на оспаривание сделок по их фиктивности.
Вывод: если у вас зависимость от лайков, поищите другие способы защиты активов. Мы поможем выбрать подходящий.
Как не надо дарить авто
Сергей очень любил свою машину и не хотел отдавать ее кредиторам. Чтобы конкурсный не добрался до автомобиля, Сергей решил подарить его несовершеннолетнему сыну. «Надежный вариант! У несовершеннолетнего нельзя ничего отобрать!» ― рассудил он.
Сделку оформили через договор дарения, зарегистрировали его как положено и… автомобиль ушел кредиторам!
Сергей не принял во внимание тот факт, что личность получателя активов не имеет значения, если сама передача активов связана с нарушением закона. А согласно специальным нормам закона о банкротстве, безвозмездная сделка направлена на причинение ущерба кредиторам. И Приобретатель, являясь аффилированным лицом, по умолчанию знает о плачевной финансовой ситуации Дарителя. А значит понимает, что продажа активов направлена на уклонение от уплаты долга, а не на реальную передачу авто во владение и пользование новому владельцу.
Оставьте свой e-mail здесь, чтобы получить соответствующие главы Закона о банкротстве:
Вывод: не поддавайтесь обывательским стереотипам. Это обходится гораздо дороже, чем работа с «Игумнов Групп».
Воображаемые друзья
Когда дело доходит до личного банкротства, многие вспоминают, что где-то в интернете советовали в таких случаях создавать дружественных кредиторов. Якобы это поможет не только назначить своего финансового управляющего, но и размыть долю «вражеских» кредиторов с последующим выводом наиболее ценных активов в «дружеские» руки.
Владелец строительного бизнеса Петр решил, что это отличная идея. Получив иск по субсидиарке на 20 млн, он сразу заключил договор займа с Гариком. Петр взял в долг 50 млн, по документам кредит был выдан еще пару лет назад. Чтобы подтвердить факт передачи денег, Петр даже написал несколько расписок.
Он рассчитывал на то, что у Гарика будет большинство в собрании кредиторов. Через него Петр смог бы утвердить лояльного управляющего и фактически получил бы контроль над своим банкротством.
Но, увы, это так не работает. Первым делом управляющий проверяет сам договор, дальше смотрит, выполнены ли обязательства по нему. На этом этапе он будет отслеживать движение денег по счетам или, как в нашем случае, проверит, есть ли расписка. Но это не конец. Добросовестный АУ проведет экспертизу давности подписанных документов и обязательно проверит, действительно ли у кредитора было достаточно средств, чтобы предоставить заем. Вот тут план Петра и дал трещину. Финансовое положение Гарика что 2 года назад, что к моменту разбирательства оставляло желать лучшего. Надежным кредитором он не выглядел, и договор займа был оспорен по безденежности. Гарик пролетел мимо реестра как фанера над Парижем.
Итоги
Мы не будем здесь предлагать «хорошие» схемы взамен «плохих». Вместо этого мы составили чеклист. Вот какой должна быть безупречная схема:
- Избегайте аффилированности. Да, с родными и знакомыми проще договориться, но делать этого не надо. Схемы с аффилированными лицами оспорят в первую очередь.
- Продавайте и покупайте только по рыночной цене.
- Платите по-настоящему. Лучше всего по безналу, так, чтобы можно было отследить движение денег между счетами. А если используете наличные, то заверяйте их передачу у нотариуса.
Идеальный вариант: продаете активы через avito по рыночной цене реальному покупателю с получением денег по безналу. И больше о своем имуществе не вспоминаете.
Если такой вариант не для вас, то приходите к нам на консультацию ― обсудим иные возможности.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости. Субсидиарка на «ярды»
В прошлом году кредиторы подали 5107 заявлений о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, 1631 из них удовлетворили. Это почти 32%. Всего привлекли 2125 человек на 330,3 млрд. Для сравнения, в 2017 было всего 103,2 млрд., то есть в три раза меньше. Как видите, ставки растут. За первый квартал 2019 года требований уже подано на 75,4 млрд. Скорее всего, итогом этого года станет новый рекорд по сумме привлечения.
И это все без банковских кейсов, Федресурс их не считает. А ведь именно в этой сфере крутятся астрономические суммы. Мы решили разобрать самые крупные кейсы ― такие, где на кону стоят миллиарды. Многие их этих процессов еще не завершены. Делайте ваши ставки: привлекут или нет?
Банк, сенатор и вилла во Франции
Начнем со скромной суммы в 75,6 млрд. Это примерно годовая выручка Coca-Cola в России или стоимость строительства двух стадионов «Зенит-Арена». В далеком 2015 году АСВ привлекло бенефициара «Межпромбанка» С. В. Пугачева к субсидиарке за выдачу невозвратных кредитов и присвоение средств банка.
Однако найти имущество банкира оказалось непросто. К 2017 году АСВ удалось обнаружить и включить в конкурсную массу дом Пугачева в Лондоне, а вот конфисковать его виллу во Франции не получилось. Французский суд усмотрел нарушение процедур в действиях российского суда.
Итого. «Привлечь» — не значит «взыскать». Особенно если речь идет о зарубежных активах. Чтобы добраться до них, управляющему придется пройти многоступенчатую процедуру признания иностранным судом решения российского суда. И от страны к стране эта процедура отличается. Тут как раз похожий случай: англичане признали решение нашего суда, а французы — нет.
Оставьте свой e-mail здесь, чтобы получить судебные акты по этому делу:
Кстати, это называется «экзекватура» и скоро мы напишем об этом отдельную статью ?
Обеспечить и взыскать
79,4 млрд. АСВ намерено взыскать с четверых бывших руководителей банка «Интеркоммерц». Сумма получилась путем сложения всех требований кредиторов. Это 1,2 млрд. долларов, или 12 тонн стодолларовых купюр, или годовой бюджет Сирии, например. Основания для иска ― выдача кредитов «техническим» заемщикам и вывод активов.
Поскольку руководство банка препятствовало работе временной администрации, АСВ дважды пыталось наложить на имущество ответчиков обеспечительные меры. Оба раза они получали отказ, так как суд посчитал недоказанной недобросовестность ответчиков.
Еще одна деталь: бывший председатель правления банка А. С. Бугаевский сейчас в Чехии, и прокуратура подозревает его в мошенничестве. Заведено уголовное дело, российские и чешские власти обсуждают условия его выдачи. Следствие считает, что Бугаевский перевел на счета подконтрольных ему зарубежных компаний валюту, принадлежавшую «Интеркоммерцу», на сумму 3,9 млрд. руб.
Итого. Если чехи выдадут Бугаевского и суд признает его виновным в мошенничестве, то сумму с него взыщут, по крайней мере, частично. Когда приговор по уголовному делу уже вынесен, сам факт нарушения считается доказанным, поэтому привлечение ответчика к финансовой ответственности делается уже на автомате. АСВ об этом хорошо знает и часто использует в своей стратегии.
Оставьте свой e-mail здесь, чтобы получить судебные акты по этому делу:
18 +
В конце 2018 года АСВ подало иск о привлечении 18 топ-менеджеров «Внешпромбанка» в субсидиарке. Сумма иска ― 218,9 млрд. руб., это без малого годовой бюджет Зимбабве и даже больше, чем Россия потратила на освоение космоса в прошлом году. Основание для субсидиарки ― «технические» заемщики.
Другими словами, бывших руководителей банка обвиняют в том, что они выдавали заведомо невозвратные кредиты подставным компаниям. Среди этих КДЛ два иностранца ― Алекс Пеццоли и Павел Шимачек, которые входили в состав совета директоров.
Именно из-за них в разбирательстве сейчас повисла МХАТовская пауза. 15 апреля состоялось только первое заседание, на котором произошли две вещи: во-первых, АСВ уточнило объем требований, снизив их на 3 млрд, а во-вторых, из-за того, что эти двое не были уведомлены о заседании надлежащим образом, его перенесли на октябрь.
Итого. Из 18 КДЛ двое уже осуждены по уголовной статье за то, что выдавали невозвратные кредиты и списывали деньги со счетов вкладчиков без их ведома. В данном случае уголовное дело уже завершено, вина двоих КДЛ доказана. Субсидиарка — это просто вопрос времени.
Интереснее всего, как именно суд разделит ответственность между КДЛ ― привлечет их солидарно или все же заморочится и определит степень вины каждого.
Небо, самолет, субсидиарка
249,2 млрд. Столько ВТБ хочет взыскать с бывшего гендиректора «Трансаэро» Ольги Плешаковой, а заодно с ее мужа и даже… свекрови. Сумма сложилась из всех требований, включенных в реестр — 240,5 млрд. и текущих платежей на 8,7 млрд. Всего получилось чуть меньше годового бюджета Грузии и чуть больше стоимости британского авианосца последнего поколения.
Мы уже рассказывали, что в 2017 году закон о банкротстве изменили таким образом, что привлечь к субсидиарке можно и директора, и главбуха, и тетю директора. Да кого угодно, если доказать, что он получил выгоду от недобросовестных действий должника. Вот этот принцип в действии – привлекают всю семью.
Оснований тоже несколько. Среди них искажение и непередача отчетности, а заодно неподача в месячный срок заявления о банкротстве компании. Такое чувство, что банк в надежде получить назад свои деньги использует все доступные средства, рассчитывая, что хоть одно из оснований «выстрелит».
Претензии к руководству «Трансаэро» есть не только у ВТБ. В мае 2019 года бывшие работники авиакомпании обратились в суд с просьбой привлечь экс-гендира к субсидиарке за долги по зарплате. Бывший главбух компании находится под стражей, а бывший АУ обвиняется в выводе средств.
Итого. Это уже не первая попытка взыскать долги с семьи бывших владельцев «Трансаэро». Арбитражное производство идет параллельно с уголовным, а фигурантов становится все больше. Пока мы не будем делать каких-либо прогнозов.
Одни убытки
В конце 2018 года «Промсвязьбанк» подал иск к своим бывшим руководителям братьям Ананьевым. Убытки от их действий оценили в 282,2 млрд. Столько стоит проложить через Альпы тоннель длиной 35 км или построить Керченский мост. И еще останется. Кроме Ананьевых в число ответчиков попали и другие члены правления.
С 2017 года «Промсвязьбанк» находится на санации. Д. Ананьев пытался это оспорить, но проиграл во всех инстанциях. В итоге банк перешел в собственность государства и сейчас обслуживает оборонные контракты. В мае 2019 суд наложил обеспечительные меры на имущество братьев. Среди активов обнаружились вклады и доли в компаниях, недвижимость, самолеты, автомобили, картины известных авторов. Все это сейчас находится под арестом.
Итого. Ананьевых привлекают не к субсидиарке, а к убыткам. Обосновать такой иск сложнее, но подать на субсидиарку в процессе санации нельзя. Возможно, суд переквалифицирует требование в субсидиарку. Это позволит взыскивать долг солидарно со всех КДЛ, не доказывая конкретную вину каждого в заключении спорных сделок.
О сколько нам «Открытий» чудных
А вот и победитель нашего чарта, совсем свежий иск. Вдохновившись им и сказав: «Ничего себе!», — мы и решили написать этот материал. Итак, барабанная дробь, поехали!
2 июля стало известно о том, что банк «Открытие» подал иск к своим бывшим руководителям. С 2017 года «Открытие» проходит санацию под руководством ЦБ, он-то и направил заявление от имени банка.
Сумма иска ― 289,5 млрд. рублей, это примерно 4,7 млрд. долларов. Хватит на то, чтобы купить десяток островов, слетать на МКС, а потом устроить концерт Бейонсе у себя под окнами. Если поделить эту сумму на всех россиян, то каждому достанется по 2000 р.
Вот во столько ЦБ оценил убытки, которые понес во время санации банка.
Эту скромную сумму он собирается взыскать с акционера «Открытия» В. Беляева, бывшего президента Р. Аганбегяна и экс-председателя правления Е. Данкевича. Также под раздачу попали бывшие руководители розничного и корпоративного блоков. В лучших традициях банковских кейсов, привлекают топ-менеджеров всем табором.
Против бывшего председателя правления «Открытия» уже идет уголовное дело о растрате. Если суд признает его виновным, то переложить на него долги не составит труда. Факт нанесения вреда кредиторам будет считаться доказанным.
Кстати, останавливаться на этом ЦБ не намерен. Эльвира Набиуллина прямо сказала, что подобные иски в ближайшее время прилетят и КДЛ других банков. В первую очередь это коснется «Бинбанка», который был присоединен к «Открытию» в 2019 году, а до этого проводил с ним перекрестные операции, чтобы скрыть риски. ЦБ говорит, что на санацию этих двух банков потратил 2,6 трлн., поэтому сумма в следующем иске может быть даже крупнее.
Итого. Результат зависит от того, чем закончится уголовное дело, но в целом шансы, что привлекут, велики. А вот в том, что получится взыскать хоть половину заявленной суммы, мы очень сомневаемся.
Как мы отбиваем миллиарды
У нас тоже бывают кейсы на «ярды». Сейчас мы работаем над делами, общая сумма требований по которым перевалила за 50 млрд. Три четверти этого генерят клиенты из банковского сектора. Вместо трепета перед такими деньгами мы испытываем охотничий азарт. А наши юристы даже ведут негласное соревнование: кто отбил больше.
Если вас привлекают к субсидиарке и в иске значится сумма, в которой сложно посчитать нули с первого раза, не тратьте время, просто приходите в «Игумнов Групп».
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости. Субсидиарная ответственность банкиров: стратегия защиты
Если к субсидиарке привлекают банкира, то главный противник ― АСВ. Это настоящие профи по выколачиванию денег из должников, к тому же они пользуются поддержкой госструктур. Мы часто слышим, что с АСВ воевать бесполезно, но сами так не считаем. Рассмотрим несколько действенных приемов, которые можно применить против этого лома.
Теория
Кредитным организациям посвящена отдельная глава закона о банкротстве. В целом схема такая:
1. Сначала у банка отзывают лицензию. Причем это не всегда происходит в результате наступления неплатежеспособности. За малейшее нарушение в отчетности ЦБ может отозвать лицензию в соответствии с федеральным законом № 115. Он направлен против отмывания доходов и финансирования терроризма, но по факту под него можно подвести все, что угодно.
Оставьте свой e-mail здесь, чтобы получить соответствующую статью закона:
2. Кредитную организацию банкротят, АСВ выплачивает вкладчикам страховые суммы (не более 1,4 млн для физиков) и берет на себя все расходы по процедуре банкротства.
3. Теперь АСВ нужно как-то компенсировать свои убытки. Для этого Агентство ищет активы должника, оспаривает сделки и привлекает бывших руководителей к субсидиарной ответственности.
За те 6 лет, что работает эта схема, Агентство успело ликвидировать сотни банков, взыскать больше 100 млрд. рублей и выработать собственную тактику выбивания денег. Дальше мы разберем ее во всех подробностях.
Неправильные заемщики
Любимый прием АСВ ― вменять банкиру «технических» заемщиков. Подразумевается, что банк прокредитовал компании, заведомо зная, что деньги ему вернуть не смогут. Естественно, предполагается, что дальше деньги со счетов «техничек» утекли в личный карман бенефициаров и топ-менеджеров банка. И по этой причине вкладчики и клиенты банка остались с носом.
90 % всех исков по субсидиарке, которые мы видели, содержат это основание. При этом внятных критериев для выявления «технических» заемщиков нет. Ни в одном законе нет такого понятия, АСВ определяет их на глазок.
Как правило, у Агентства вызывают подозрения компании с небольшим штатом, маленьким оборотом, не ведущие хозяйственную деятельность, либо компании-однодневки. К последним чаще всего относят молодые фирмы, особенно, если у них «чистая» кредитная история. Еще могут придраться к небольшому уставному капиталу, хотя по закону достаточно суммы в 10000 р. Директор, исполняющий свои обязанности еще в десятке других юрлиц, — это тоже подозрительно.
Если такому бизнесу удалось получить кредит в банке, а потом у него возникли проблемы с выплатами, то с вероятностью 146 % АСВ посчитает выдачу займа необоснованной и включит компанию в список «технических» заемщиков.
И тут начинается самое интересное: чтобы обосновать свои требования, АСВ прикладывает к делу документы из кредитного досье заемщика. Но не все документы, а только те, которые сам посчитает нужными. Например, «выдергивается» только баланс компании или кредитный договор, хотя остальные документы говорят о благонадежности компании: кредитная история хорошая, профессиональное суждение тоже в ее пользу, сотрудников достаточно, оборот приличный.
А еще АСВ любит жонглировать датами. Например, показывает документы на текущий момент, которые свидетельствуют о том, что компания не работает: баланс пустой, адрес массовый, последние пару лет нет выплат по полученному кредиту и т. д. Но постойте, займ-то выдавали в лохматом 2014 году. И на тот момент заемщик был вполне живым и реальным!
Универсальной схемы защиты от таких обвинений нет, но общее направление такое: показать все, что скрыто.
Стратегия защиты:
восстановить полную картину
Главная сложность в том, что все документы по заемщикам АСВ забирает себе еще на стадии введения временной администрации. А потом оно просто сидит на них и не испытывает ни малейшего желания делиться этой информацией с оппонентами.
- Первым делом стоит запросить у АСВ полные кредитные досье. Если оно их не передаст (а оно не передаст), то повторный запрос можно подать уже через суд. Иногда это помогает.
- Добиваемся доступа к корр. счету банка. После отзыва лицензии все платежи по займам падают именно на него. Бывает так, что АСВ «под шумок» включает в список «технических» заемщиков даже те компании, которые регулярно платят по кредиту. В этом случае распечатка поступлений на корр. счет покажет суду, чего на самом деле стоит «аналитика» АСВ.
- Ищем несостыковки в тех документах, которые приобщило Агентство. Банковские кейсы — это всегда масштабно. Причем объем документов прямо пропорционален суммам, которые фигурируют в деле. И со всем этим работают люди, никакой автоматизации! Человеческий фактор может нам помочь: бывает, что АСВ по невнимательности включает в свое в заявление неоднозначные документы, в которых есть основания для защиты КДЛ. Например, приобщают выписку с расчетного счета, из которой ясно, что компания платила проценты и гасила основной долг. При этом на момент отзыва лицензии у банка, срок выплаты по основному кредиту не истек.
- Ищем документы у банковских сотрудников. Да, они все передали АСВ, но многие топ-менеджеры в силу служебного положения имеют собственные экземпляры важных бумаг. Мы вообще советуем всем банкирам хранить копии: личный архив может спасти вам пару ярдов.
- Проверяем источники, на которые опирается АСВ в своих доказательствах. Очень часто бывает, что они пользуются данными из открытых баз: https://spark-interfax.ru/, https://focus.kontur.ru/. Информация в таких источниках может быть недостоверной: что там разместили, то и висит, никто не проверяет. Об этом обязательно нужно заявить в процессе, чтобы суд дал таким доказательствам надлежащую оценку.
Дальше понятно. В суде мы последовательно и занудно объясняем, что ООО «Ромашка» ― никакой не тех. заемщик, вот у него положительный баланс на момент предоставления кредита, а вот и положительное проф. суждение на его выдачу. А ООО «Одуванчик» вообще регулярно выплачивало проценты и гасило основной долг.
«Техническим» заемщиком могут выставить и физлицо. Алгоритм защиты похож на тот, который мы описали выше: доказываем, что заемщик был платежеспособным. Например, кредиты могли обеспечиваться залогами.
Кстати, это надолго: только списки заемщиков зачастую в крупных банках занимают не один десяток листов, и оппоненты будут цепляться к каждому слову. Но мы никуда не торопимся.
Межбанковское кредитование
Еще одно основание, которое часто использует АСВ ― межбанковское кредитование. Для тех, кто не в теме, поясню: все банки кредитуются друг у друга. Без этого не выжить. Особенно если ЦБ ограничил банк в работе с физлицами.
Банки связаны между собой паутиной рамочных договоров, по которым могут быстро перехватить друг у друга денег, если касса опустела. Это общепринятая практика.
Проблемы начинаются тогда, когда ваш банк банкротится и АСВ выяснило, что межбанковский кредит стал невозвратным, т. к. один из банков-партнеров, который вы кредитовали ранее, тоже ушел в банкротство. Или даже не один, а несколько. В такой ситуации Агентство делает вывод, что межбанковский кредит был банальным выводом денег.
Стратегия защиты:
доказать, что займы были реальными
1. Когда клиента привлекают к субсидиарке за межбанковское кредитование, наша задача ― доказать, что займы банкротам выдавались на тех же условиях, что и другим банкам. Для этого приобщаем к материалам дела соглашения, заключенные с другими партнерами: вот, уважаемый суд, смотри, такой же процент, такие же сроки.
2. Дальше поднимаем историю платежей. Если банк долгое время регулярно платил по займам, то никаких оснований для отказа не было.
3. Приобщаем бух. балансы и финансовые показатели из открытых источников, чтобы доказать: на момент выдачи займа банк был платежеспособен.
Так же как и с «техническими» заемщиками, в этом случае мы разбираем каждый займ отдельно и не даем АСВ возможности сделать винегрет из фактов.
Степень ответственности
Указанный выше список нарушений, вменяемых банкирам, далеко не полный. У АСВ есть еще масса возможностей обвинить КДЛ в выводе активов или их замещении. Но отличительная особенность субсидиарки в банковской сфере ― никто не хочет разбираться в деталях. Госкорпорация АСВ заинтересована только в том, чтобы получить назад свои деньги. Причем как можно быстрее и неважно с кого. Поэтому они привлекают скопом все руководство на всю сумму требований солидарно. В подавляющем большинстве судебных определений и постановлений по субсидиарке вы не найдете разграничения степени вины каждого отдельного КДЛ, хотя в идеале это должно быть сделано.
«Солидарно» — не значит «в равных долях». Это значит, что в рамках общей суммы конкурсный может взять с каждого КДЛ все, что найдет, а потом сами разбирайтесь между собой путем выставления регрессов.
Мы видели два сценария:
1. Один за всех. Структура управления банком — это строгая иерархия. Каждое решение в ней проходит несколько ступеней согласования: сначала его визирует один отдел, потом другой, третий. В итоге до топ-менеджера документ доходит уже с десятком подписей коллег. И лицо, принимающее решение, зачастую подписывает документ, не имея физической возможности проверить все, что в нем написано ― оно и логично: для этого и нужна поэтапная процедура проверки и согласования. Исходя из такой логики, давайте все-таки будем последовательны и определим степень ответственности каждого звена в цепочке, а не будем вешать все долги на кого-то одного просто потому, что это быстро и удобно.
Бывает, что нарушения в работе банка нам на руку. Например: на документе стоит подпись клиента. Внимательно смотрим на дату и понимаем, что в этот момент он был в отпуске. Все, этого достаточно, чтобы потребовать проведения экспертизы почерка, а потом добиться того, чтобы данное доказательство не могли использовать против нашего доверителя.
То же самое с коллегиальными органами. Одно дело ― состоять в совете директоров или в кредитном комитете и совсем другое ― принимать решения. Нужно разбирать каждое голосование: кто присутствовал, кто против чего возражал, сколько у кого голосов, был ли кворум и т. д.
2. За себя и за того парня. Еще один случай: объединение банков. Такое бывает довольно часто, т. к. ЦБ регулярно повышает требования к финансовым показателям банка. И чтобы им соответствовать, кредитные организации вынуждены укрупняться через объединение с другими игроками сектора.
Чтобы подобная сделка прошла успешно, нужно одобрение ЦБ РФ. Оба банка готовят пакеты финансовых документов и направляют их в ЦБ. Там их внимательно проверяют и, если все в порядке, выдают согласие на объединение. Но это в идеале. А в жизни получается так, что сначала ЦБ не видит нарушений в работе банка Х (а они есть, например, уже существует «дыра» в виде невозвратных кредитов), а потом, когда после объединения наступает банкротство, сомнительные займы, выданные банком Х, заодно вменяют в субсидиарку и руководству банка Y: «ну вы же одобряли сделку по объединению банков!»
Решение тут одно: мы временно превращаемся в эгоистов и концентрируемся не на всей организации, а только на нашем любимом клиенте. И доказываем суду отсутствие причинно-следственной связи между решениями нашего доверителя и истинными причинами неплатежеспособности организации.
Довели до банкротства
За последние годы к АСВ накопилось много вопросов. Что-то можно списать на невнимательность или объяснить мелкими нарушениями, но встречается и полный трэш.
Например, отзывают лицензию у полностью платежеспособного банка за формальное нарушение норм 115-ФЗ, а потом временная администрация своими действиями доводит его до банкротства. Звучит как парадокс, но мы видели такое собственными глазами!
Деньги со счетов просто перекочевали в карманы подрядчиков АСВ. Эти ребята часто привлекают к работе сторонние организации, например, юрфирмы, консалтинговые и бухгалтерские конторы. Само по себе это приемлемо, т. к. объемы работы действительно большие.
Вот только подрядчикам платят какие-то бешеные гонорары. Дорогие кредиторы, смотрите, за что вы голосуете на собрании, и что сколько стоит. Например, дело на миллиард. Гонорар успеха 10 %. Посчитайте сами.
Итого: случается, что Агентство своими действиями напрямую вредит кредиторам. Значит, есть все основания требовать возмещения убытков. По таким кейсам пока противоречивая практика. Но первый шаг уже сделан.
В марте 2019 ФНС удалось отсудить у АСВ 6 млн рублей. Во столько кредиторам обошелся десятипроцентный гонорар успеха, который АСВ выплатил наемным юристам по делу банка «Холдинг — Кредит». На всякий случай уточню, это был не весь гонорар, а бонус к фиксированной плате за услуги фирмы.
Дело шло с переменным успехом. В первой инстанции выиграла ФНС, но апелляция отменила ее решение. А кассация в свою очередь отменила решение второй инстанции, согласившись с первой. По сути, это перекладывание денег из одного «кармана» государства в другой, но для нас важно другое: прецедент создан. Теперь либо АСВ добровольно умерит свои аппетиты, либо кредиторы помогут ему в этом.
Оставьте свой e-mail здесь, чтобы получить судебные акты по этому делу:
На самом деле столкновений с АСВ боятся те, кто боится… работы. Да, банковские кейсы — это когда документы приносят три грузчика в сорока коробках. Это когда ты выходишь из дома с чемоданом, и все соседи думают, что ты едешь отпуск. А на самом деле ты едешь в суд и с собой у тебя документы, документы и еще немного документов ?
Юристов «Игумнов Групп» такими вещами не испугаешь: мы дотошно изучаем каждый листочек с двух сторон, знаем наизусть графики отпусков и командировок всех членов кредитного комитета и, если нужно, проводим финансовые и почерковедческие экспертизы. А заодно качаемся к пляжному сезону, таская материалы на заседание.
Признаюсь, мы любим банковские кейсы: это реальный вызов твоему профессионализму и мастерству, высокие ставки и безумная ответственность. А еще это отличная возможность проверить себя на прочность. Если вы банкир, то не тратьте время на поиски юриста с «хорошей» рекомендацией. Приходите к нам, и вы быстро поймете, что альтернатив по подрядчикам у вас нет. Наши контакты здесь.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости. Как мы проиграли суд по субсидиарке на 17,5 млн
Дело: А41-108730/2015
Размер проблемы: 17,5 млн рублей
Начало проекта: ноябрь 2018-го
Внедрение: 5 дней
Сложность: 5/5
Трудозатраты: 65 часов
Темп: бешеный
Результат: суд проигран
Стоимость: шестизначная, в рублях
Компания «Люксойл» занималась поставками топливных присадок ― специальных препаратов для улучшения эксплуатационных свойств бензина. Среди клиентов «Люксойла» была очень и очень знаменитая компания ― вы ее наверняка знаете, если хотя бы раз в жизни заливали топливо в автомобиль. Но так как топ-менеджеры нефтяных гигантов тоже хотят жить красиво, то все закупки шли через посредника ― никому не известную фирму-перекупщика.
И все было бы хорошо, если бы однажды, после заказа особо крупной партии товара, этот посредник не отказался платить. Причины такого поведения вы можете предположить сами, если ведете (или вели) бизнес в России. Для нашей истории важно другое: взыскать дебиторку с пустышки «Люксойл» не смог, а значит, не смог рассчитаться и со своими поставщиками. А те в гневе запустили его на процедуру банкротства.
К нам собственник компании пришел уже в разгар судебного процесса по привлечению его к субсидиарной ответственности. Причиной для обращения в «Игумнов Групп» стало 2 фактора: с одной стороны, у нашего будущего клиента появились обоснованные сомнения в правильности действий адвоката, сопровождающего банкротное дело. С другой стороны, на нас поступила рекомендация от уважаемых людей как на супер-перцев в сфере субсидиарной ответственности.
Первоначально собственник компании хотел просто консультацию. Цель: понять ошибки и скорректировать действия своего адвоката. Но по итогу разбора полетов понял, что изначально провальная стратегия не может быть исправлена тактическими приемами, и принял единственное верное решение ― сменить исполнителя.
Плюсы
1. Первая инстанция
Нас наняли на это дело еще в первой инстанции. И это весомое преимущество: мы умеем выигрывать и в апелляции, и в кассации. Но только в первой инстанции можно без проблем приобщить к делу новые доказательства.
2. Знакомая тема
Наша любимая субсидиарка ― знаем, умеем, регулярно
практикуем.
Минусы
1. Работа с середины.
Нам предстояло найти и исправить косяки предшественников.
2. Утрата первички
Непередача арбитражному управляющему документов сильно осложняла нам жизнь. Действительно, сроки прошли, а документы не передали. С этим фактом нужно было работать.
3. Союз нерушимый
Кредиторы и конкурсный управляющий были заодно и неплохо друг друга знали. Мы быстро поняли, что это не первое банкротство, где они работают в одной связке.
4. Презумпция вины
Наш клиент был единственным участником Должника и одновременно его генеральным директором. Исходя из норм закона о банкротстве, ему по умолчанию вменялась презумпция вины за доведение до банкротства. Доказывать обратное должны были мы.
5. Мега-сжатые сроки
До очередного и, скорее всего, последнего судебного заседания оставалось 5 дней.
6. Сомнительные сделки
Незадолго до банкротства «Люксойл» продал два автомобиля. Документов по сделкам не сохранилось, и, хотя машины были проданы по рыночной стоимости, АУ вменял нашему клиенту намеренную утрату документов с целью сокрытия факта отчуждения активов компании
Успели как раз к титрам
К тому моменту, как клиент переступил порог нашего офиса, первая инстанция уже успела провести 5 судебных заседаний и сделать для себя выводы. Следующее, 6-е заседание, должно было стать заключительным. И до него оставалось 5 дней. Мы вбежали в этот процесс на полном ходу и начали работу в бешеном темпе. Засыпали в обнимку с документами, ходили с ними на обед и в туалет и работали в выходные. Вообще мы не фанаты 24-часового рабочего дня, но чего не сделаешь ради любимых клиентов, особенно когда они готовы оплачивать созданный аврал.
В качестве основания для привлечения нашего клиента к субсидиарке управляющий выбрал непередачу ему бухгалтерской документации. Кстати, буквально за пару дней до запуска этого проекта мы выиграли другой суд по аналогичным основаниям. Почитайте про это здесь, потому что в конце мы попробуем разобраться, почему похожие дела в одних случаях проигрываются, а в других ― выигрываются.
С документацией у «Люксойла» все было плохо. В какой-то момент у компании из-за долгов возник конфликт с арендодателем, и им заблокировали доступ в офис. Все бумаги остались внутри за закрытыми дверями. А потом, когда конфликт все-таки удалось уладить, оказалось, что они куда-то испарились. По факту испарения директор «Люксойла» написал заявление в полицию, но в возбуждении уголовного дела ему отказали.
Стратегия №1
До того, как мы включились в дело, линия защиты предыдущего юриста строилась на том, что документы утрачены, передать их у бывшего директора нет никакой возможности, а значит, и оснований для субсидиарки нет. Логично. Вот только не учтен один маленький нюанс: в последние лет 5 судебная практика складывается таким образом, что хранение документации на 100 % вменяется в обязанность и ответственность директора. Даже пожар, потоп и кража не освобождают его от этой ответственности, а наоборот накладывают новые обязательства по восстановлению документов. Чтобы отбиться от субсидиарки, придется доказать, что в этом направлении сделано все возможное: запросы в госорганы поданы, заявления написаны, копии у контрагентов запрошены. И желательно, чтобы все это было сделано по горячим следам, сразу после обнаружения пропажи.
К сожалению, наши предшественники не стали восстанавливать документы, и момент был упущен. Это если сказать мягко. Банкротное дело длилось уже 2 года, и времени на то, чтобы подготовиться к суду по субсидиарке, был вагон и маленькая тележка. Если бы за это время действительно были бы предприняты попытки восстановить документацию должника, то шанс выиграть появился бы. А если бы наши предшественники оказались волшебниками и добились возбуждения уголовного дела по факту хищения документов и нашли виновника, то победа была бы в кармане вместе с преюдицией. Обстоятельства, прописанные в приговоре, арбитражный суд принял бы как факт, уже без доказательств. А в нашем случае отказ в возбуждении уголовного дела наоборот играл против клиента ― фактически госорган подтверждал, что правонарушений не выявлено.
В общем, подобная стратегия защиты сама по себе неплохая, но не для этого случая и не с такой реализацией. Проигрыш дела был очевиден для любого юриста, который за свою жизнь провел хотя бы пять-шесть судов по субсидиарке.
Сделать все пропущенные шаги за 5 дней было нереально. Поэтому мы решили поменять стратегию и стали рассматривать все возможные варианты.
Стратегия №2
Цель: доказать, что непередача документов управляющему не нанесла урон кредиторам.
Согласно мнению Верховного Суда, между действиями или бездействием КДЛ и убытками кредиторов должна быть установлена четкая причинно-следственная связь. А если ее нет, то и к субсидиарке привлечь нельзя.
Оставьте здесь свой e-mail, чтобы получить на почту Постановление Пленума ВС:
Эта стратегия защиты подходит для компаний, у которых ноль активов в последнем балансе перед банкротством. В этом случае кредиторам просто не на что претендовать и сам факт отсутствия бухгалтерских документов ситуацию не меняет. Причинно-следственной связи между непередачей документов и наступлением убытков нет, а значит, и привлечь к субсидиарке невозможно. Это в теории. А на практике тут есть на самом деле что возразить, и возможные контраргументы оппонентов надо планировать и отрабатывать заранее.
Но «Люксойл» в любом случае под эту схему не подходил. Компания реально работала и владела активами: дебиторкой, товарными запасами и основными средствами. А поскольку директор не передал АУ отчетность, позволяющую эти активы выявить, доказать причинно-следственную связь не составляло труда.
Вот почему эта стратегия защиты также была отброшена. Переходим к проработке следующего варианта.
Стратегия №3
Цель: перевести субсидиарку в убытки.
Да, действительно, закон определяет конкретные сроки для передачи отчетности АУ. Но если они пропущены, то отчетность можно передать непосредственно в ходе судебного разбирательства по привлечению к субсидиарке. Об этом говорится в постановлении Верховного суда. В таком случае основание для привлечения к субсидиарки пропадет ― документы-то переданы!
Управляющий сможет требовать с КДЛ только возмещения убытков, вызванных несвоевременной передачей информации. А это большая разница! Если в первом случае за непередачу документов на 2 рубля дебиторки, вас привлекут к субсидиарке на всю сумму долгов компании (например, на 10 рублей), то во втором ― арбитражному управляющему нужно будет доказать, что несвоевременная передача документов привела к невозможности взыскания этих двух рублей (например, истек срок исковой давности для предъявления требований дебитору), и в этом случае вас привлекут к убыткам только на 2 рубля! Это первый плюс.
Второй плюс ― от убытков гораздо проще отбиваться. Прям вот сильно-сильно проще! Потому что в подобных процессах суду надо установить факт, что непоступление денег вызвано исключительно (!) действиями нашего ответчика, а не третьими силами. В примере с дебиторкой это сделать весьма проблематично: например, дебитор мог не платить из-за сторонних обстоятельств ― приостановил экономическую деятельность, ликвидировался или обанкротился, возможно, его счета арестовала налоговая, возможно, причина в финансовых претензиях работников и так далее. В общем, отсутствие денег от дебитора может быть вызвано не только тем, что истек срок предъявления наших претензий.
Грубо говоря, при взыскании убытков надо доказать, что предъявление требований к дебитору неизбежно привело бы к поступлению денег должнику в полном объеме. А как вы понимаете, в реальной жизни такого не бывает. Поэтому взыскание убытков и считается у юристов крайне сложной категорией дел с высоким процентов проигрышей.
В нашей же ситуации дополнительным преимуществом этой стратегии было то, что для ее реализации не нужны месяцы подготовки. Можно внедрять на ходу. Плюс вот в этом кейсе мы уже успешно применили данную линию защиты и поэтому и сейчас остановили выбор на ней.
Определившись с главным, мы тут же приступили к археологическим раскопкам. Найти или восстановить все документы, до которых сможем дотянуться, и срочно передать их управляющему — вот какой была наша цель. А все, что он от нас не получит, пускай истребует дополнительно или доказывает, чем именно ему навредило неполучение конкретной бумажки.
Приди и возьми
За 5 дней нам удалось многое: раскопать базу 1С и вытащить из нее значительную часть первичных документов. Мы даже нашли балансы за 2015–2016 гг. Чтобы передать эти документы управляющему, использовали все возможные средства связи: звонили, направляли телеграммы, писали в WhatsApp. Все без толку. АУ мастерски прикидывался шлангом и уклонялся от принятия бумаг.
Ничего удивительного, если непередача отчетности ― твое единственное основание для привлечения к субсидиарке, то, конечно, ты сделаешь все, чтобы ее не принимать. Мы методично фиксировали каждый отказ: записывали разговоры на диктофон, снимали скриншоты переписки и собирали почтовые квитанции. А в конце концов написали строгое сообщение: «Дорогой АУ, в десятый раз напоминаем, что мы готовы передать тебе документы. Если ты не явишься за ними и сейчас, то это будет означать прямое уклонение от исполнения твоих обязанностей. Кстати, мы обязательно приобщим данное сообщение к материалам дела». О чудо, после этого он приехал! Документы мы передали как раз накануне заседания.
Как видите, документы все-таки можно восстановить, по крайней мере, частично. Как рассказал нам клиент, он решил не делать этого, потому что в результате возникло бы много вопросов по выдаче денег физлицам по договорам займа и под отчет.
На самом деле, все не так страшно: подобная боль любого малого бизнеса отлично «лечится» предбанкротной подготовкой. Мы в «Игумнов Групп» знаем, как ее провести, но на то она и ПРЕДбанкротная, что начинать надо заранее: пяти дней для такого мало.
Нашей дополнительной задачей было парировать заявления управляющего о том, что он не мог объективно оценить активы должника, не имея на руках отчетности.
Мы сослались на нормы законодательства, которые позволяют АУ самостоятельно запрашивать нужную информацию из базы налоговой и других государственных ведомств. Все они должны отвечать на такие запросы в течение 7-ми дней. Получается, что для добросовестного АУ отсутствие документов по активам ― не проблема.
Оставьте свой e-mail здесь, чтобы скачать соответствующие главы закона о банкротстве:
Наш уважаемый оппонент и сам косвенно подтвердил этот довод. В одном из судебных заседаний он приобщил к материалам дела ответ из ГИБДД на поданный ранее запрос, а заодно распечатку с сайта ГИБДД и регистрационные документы на два авто, принадлежавших должнику. То есть он о своих правах знал и успешно ими пользовался.
В ходе заседания стало ясно, что мнение суда уже сформировалось: в нашем клиенте видели недобросовестного уклониста. Оппоненты выступали целый час, а нам почему-то выделили только 15 минут эфирного времени. Очевидно, судья собирался завершить процесс и отложение для корректировки заявления АУ с субсидиарки на убытки нам не светило.
Ну конечно, мы не дали себя заткнуть. Защищать свои права в суде мы умеем, и в итоге выступали столько, сколько считали нужным. Вот только на настрой суда это не повлияло. Нашего клиента привлекли к субсидиарке.
Оставьте свой e-mail здесь, чтобы скачать судебные акты по этому делу:
Найди 10 отличий
Почему привлекли? Ведь на прошлой неделе мы рассказывали, как выиграли кейс с такими же основаниями.
У нас не Штаты, прецедентное право не работает, и суд каждый раз выносит решение на основе собственных суждений, не опираясь на предыдущий опыт. Поэтому по двум похожим кейсам мы получили диаметрально противоположные решения. Против нашего клиента сыграло сразу несколько факторов:
- Не проведена предбанкротная подготовка и не решены вопросы, связанные с передачей первичных документов. Как следствие, нелепая попытка избежать этой процедуры с последующим усугублением проблемы.
- Выбор не релевантной стратегии. Клиент обратился к непрофильным юристам, которые, не смогли качественно реализовать линию защиты.
- Нереальные сроки. Для того, чтобы качественно подготовиться к суду, нужно минимум 2-3 недели. При этом желательно вести процесс с самого начала. А работа по «хвостам» и без шансов на отложение имеет свои риски.
- Затянули. С момента введения процедуры банкротства до первых попыток передать документы прошло два года. С точки зрения суда, это говорит о недобросовестности КДЛ. «Но ведь Верховный суд дает нам такую возможность?! Ну так и идите в Верховный суд, там это и доказывайте!».
Эти же ошибки помешали выиграть дело в вышестоящих инстанциях.
Вместо итогов
Опыт, который дает поражение, ничем не хуже опыта от победы. Два главных вывода:
- Не все ошибки можно исправить. Для того, чтобы изменить ситуацию, нужны ресурсы. Это могут быть знания, время, силы, деньги или связи. В нашем случае не хватило времени, чтобы развить новую стратегию защиты. Если нас читает какой-нибудь гениальный изобретатель, то это предложение для него: компания «Игумнов Групп» с удовольствием купит машину времени. За любые деньги. Только срочно!
- Чем богаче твой судебный опыт, тем меньше у тебя желания делать прогнозы и гарантировать результат. Двух одинаковых дел не бывает. Даже если основания одни и те же, всегда есть специфика, которая не повторяется. К тому же в природе точно не существует двух одинаковых оппонентов, и тем более, судей. А значит, и решения по схожим делам могут быть разными, даже диаметрально противоположными.
Несмотря на это, возможность выиграть есть всегда. А когда включаешь турбо-режим и выкладываешься на 146 %, шансы растут. Вот этим мы и намерены заняться. Так что приходите к нам на консультацию ― посмотрите на единственных в мире турбо-юристов.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов ― приезжайте в гости.
