Как мы отбились от выездной налоговой проверки
Цена вопроса: 40 млн рублей
Начало проекта: апрель 2021 года
Завершение проекта: май 2021 года
Сложность: высокая
Трудозатраты: средние
Темп: быстрый
Результат: уменьшили предполагаемые доначисления на 100 %
Стоимость: шестизначная, в рублях
Дробление бизнеса – одна из самых острых тем в отношениях между налоговой службой и налогоплательщиками. Сегодня практически любое дробление априори считается схемой минимизации налогообложения и попадает в разработку контрольно-аналитических отделов ФНС. Даже те, кто много лет работал спокойно, сейчас оказываются в зоне риска. Недавно с подобной ситуацией пришлось столкнуться и нашим клиентам.
«У хозяина три сына…»
Единственный участник, он же собственник, он же бенефициарный владелец, в разное время создал три дочерние структуры в форме ООО. Назовем их А1, А2 и А3.
Общество А1 родилось в 1996 году, А2 – в 2013-ом, А3 – в 2014-ом. В названии каждой компании присутствовало слово «А» плюс указание на специфику деятельности.
А1 с незапамятных времен являлось плательщиком по общеустановленной системе налогообложения, А2 и А3 с момента создания применяли упрощенную систему налогообложения (УСН) с объектом «доходы».
У каждой из организаций был свой основной вид деятельности, и они друг друга никак не дублировали. И собственник, запуская в 2013–2014 годах новые направления бизнеса, не предполагал, что подобная бизнес-структура в какой-то момент превратится вдруг в «схему по дроблению бизнеса с целью минимизации налоговых платежей». Но, как говорится, меняются времена, а задачи ФНС по выколачиванию налогов вечны.
Выездная налоговая проверка всегда сюрприз
14 апреля 2021 года компания А1 получила от налогового органа уведомление о вызове руководителя на заседание комиссии по легализации налоговых баз. На рассмотрение был вынесен вопрос налоговых рисков в деятельности А1 и его взаимозависимых лиц А2 и А3 за период 2018–2020 годы. Ничего хорошего это не сулило.
Приглашение в налоговую стало для всех полной неожиданностью, но директор компании не стал уклоняться от встречи с ФНС и законопослушно явился на заседание, которое состоялось на следующий день, 15-го числа.
Высокое собрание предложило налогоплательщику покаяться и добровольно доначислить НДС и налог на прибыль организаций с учетом результатов финансово-экономической деятельности подконтрольных ему взаимозависимых компаний А2 и А3.
При этом руководителю А1 устно и письменно напомнили о волшебной силе пункта 4 статьи 81 Налогового кодекса РФ, освобождающего от налоговой ответственности по ст. 122 НК в случае представления уточненных налоговых деклараций и уплаты добровольно доначисленных налогов и сумм пени. А это, между прочим, еще плюс 40 % к сумме налогов. В общем, было над чем подумать.
Из пункта 4 статьи 81 Налогового кодекса: «Если уточненная налоговая декларация представляется в налоговый орган после истечения срока подачи налоговой декларации и срока уплаты налога, то налогоплательщик освобождается от ответственности в случаях:
1) представления уточненной налоговой декларации до момента, когда налогоплательщик узнал об обнаружении налоговым органом неотражения или неполноты отражения сведений в налоговой декларации, а также ошибок, приводящих к занижению подлежащей уплате суммы налога, либо о назначении выездной налоговой проверки по данному налогу за данный период, при условии, что до представления уточненной налоговой декларации он уплатил недостающую сумму налога и соответствующие ей пени…»
Обстоятельство времени
Представить уточненные декларации и оплатить недоимку и пени нужно было очень быстро – не позднее 23 апреля. В противном случае бизнесу грозила выездная налоговая проверка. Это классика жанра, единый неписаный стандарт контрольно-аналитических мероприятий, проводимых территориальными органами ФНС.
О том, что такое контрольно-аналитические мероприятия и зачем они проводятся, мы подробно рассказали в статье «Как избежать налоговой проверки и сэкономить 24 млн».
Клиент обратился к нам за помощью 21 апреля, поэтому первым делом нужно было выиграть время. В тот же день мы составили и направили в налоговый орган ходатайство о продлении срока оценки налоговых рисков и представления уточненных налоговых деклараций до 4 мая 2021 года.
Ответа на наше ходатайство не последовало, и это заставило нас изрядно понервничать. Пока мы готовили свою позицию, нам в любой момент могло прийти известие о назначении выездной налоговой проверки.
Доводить дело до ВНП нам не хотелось. Хотя результаты проверки можно оспаривать, процедура эта достаточно долгая и сложная. Подробно мы писали об этом в статьях «Как обжаловать акт налоговой проверки» и «Продолжаем оспаривать результаты налоговой проверки».Шаг 1. Список критериев дробления
При подготовке позиции нам первым делом надо было составить индивидуальный перечень критериев незаконного дробления бизнеса, которые могли быть применены к нашим трем компаниям. Это позволило бы нам оценить реальность угроз со стороны налоговой и выстроить ответную защиту по ключевым точкам.
Составление такого перечня – самый тонкий и трудоемкий этап работы. Он требует погружения в организационную и финансово-хозяйственную деятельность компаний. Необходимо исследовать IP-адреса, вопросы внутригрупповых займов, наличия общих поставщиков и исполнителей, трудовых и материальных ресурсов, особенностей взаиморасчетов, задолженности и порядка ее взыскания и т. п.
В этой работе очень помогает письмо ФНС, содержащее 17 критериев-обстоятельств, свидетельствующих о незаконном дроблении бизнеса. Чтобы скачать его, оставьте свой е-mail здесь:
Однако перечень ФНС хорош как основа и отправная точка, на самом же деле признаков гораздо больше. Мы разработали список из 39 (!) критериев дробления. При его подготовке учитывались индивидуальная специфика деятельности каждой организации и те обстоятельства, на которые налоговики ссылались в протоколе упомянутого заседания комиссии по легализации налоговых баз.
Шаг 2. Предоставление данных
После того, как перечень был составлен, клиенту надо было наполнить его конкретными данными о деятельности «подозреваемых» компаний. И информация эта должна была быть достоверной и актуальной.
Любое искажение с целью приукрасить реальное положение дел чревато большими неприятностями. Налоговая служба обладает огромным массивом информации и практически неограниченными возможностями по проверке представляемых возражений.
Из-за того, что компании А1, А2 и А3 имели разных руководителей и главных бухгалтеров и территориально находились в разных офисах, заполнение перечня по дроблению могло отнять много времени. Поэтому документ мы составили в виде Гугл таблицы с совместным доступом. Это давало возможность отслеживать и анализировать вносимую информацию оперативно в режиме онлайн.
Шаг 3. Окончательный анализ
Когда перечень был заполнен, началась завершающая часть работы. Необходимо обосновать разумность создания отдельных компаний и реальность ведения ими самостоятельной хозяйственной деятельности.
По итогам нашего анализа определились основные плюсы и минусы положения компаний.
Плюсы
1. Дружба дружбой, а бизнес врозь
С момента создания и до момента проверки компании занимались разными видами экономической деятельности.
2. Отсутствие внутригрупповых займов
Компании группы не предоставляли друг другу займов.
3. Разные сотрудники
У каждой компании был свой собственный штат работников.
4. Разные заказчики
Списки заказчиков трех компаний не совпадали, был только один общий исполнитель.
5. Разные адреса
Компании имели различные юридические и фактические адреса.
Минусы
1. Взаимозависимость компаний
На момент создания у всех трех ООО был один и тот же участник, на дату возникновения налоговых претензий участниками являлись его правопреемники.
2. Использование одного имущества
Компании А2 и А3 в своей деятельности использовали имущество, принадлежавшее компании А1. К счастью, на возмездной основе и по рыночной стоимости.
3. Долги друг перед другом
У компаний имелась просроченная внутригрупповая дебиторская задолженность.
При этом выяснился интересный факт: компании А2 и А3 имели больше признаков дробления, попадающих под схему, нежели проверяемая компания А1. Однако ООО А2 и А3 мало интересовали налоговиков, так как их совокупные доходы по УСН за налоговые периоды 2018–2020 годов не превышали установленных лимитов.
В целом складывалась удачная для нашего клиента картина. Были собраны достаточные доказательства существования разумных деловых целей у всех трех компании и их самостоятельной хозяйственной деятельности. Единственное, компании А1 было рекомендовано поработать с дебиторской задолженностью.
Заказать письменное заключение
Решим вашу задачу за 3-4 рабочих дня и 80 000 руб.
39 999 руб. для новых клиентов
- Проанализируем ваши документы
- Подготовим инструкцию по дальнейшим шагам
- Ответим на вопросы
- Все обоснуем хорошим количеством судебной практики
Наш ответ ИФНС
Нам оставалось только оформить и отправить в налоговую ответ с нашей оценкой налоговых рисков в деятельности компании А1 и взаимозависимых лиц А2 и А3. Основное требование к подобным документам – четкость, конкретность и никакой воды.
Информационное письмо-ответ ушло в налоговую 11 мая. В нем мы изложили свои контраргументы по вопросам дробления, отраженным в протоколе заседания комиссии. Доказали отсутствие внутригрупповых займов в группе компаний. Этот признак приводился налоговиками в качестве ключевого. Комиссия ошибочно полагала, что компания А1 выдавала беспроцентные займы своим «дочерним» компаниям А2 и А3.
Были также опровергнуты доводы налоговой о том, что компании якобы имели общий штат сотрудников. При этом мы опирались на данные отчетности, имевшейся в распоряжении налоговиков.
С предложением уточнить и добровольно доплатить в бюджет налоги и пени примерно на 40 млн рублей компания не согласилась.
Итоги: выездная налоговая проверка не состоялась
Как мы отмечали в одной из наших статей, в законе не прописаны процедуры принятия решений по результатам контрольно-аналитических мероприятий.
Однако, как показывает практика, в случае если налогоплательщик отказывается доплатить налоги и при этом ему не удается убедить налоговую в обоснованности своих возражений, решение о назначении ВНП прилетает по окончании контрольно-аналитических мероприятий практически мгновенно. В нашем случае этого не произошло – видимо, изучив наш документ, ФНС сочла свою позицию не очень перспективной, и выездная налоговая проверка в отношении компании А1 так и не была назначена.
Еще один пример того, как налогоплательщику удалось выиграть спор с налоговой службой, описан в нашей статье «Как мы отбились от налогов на 48,5 млн рублей».
Клиент и мы считаем проект успешно завершенным. Если вам нужны такие же результаты, звоните сюда.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте к нам в гости. ЗПИФ как способ защиты личных активов
В последние пару месяцев ко мне обратилось несколько человек за консультацией, можно ли использовать закрытый паевой инвестиционный фонд (ЗПИФ) для защиты личных активов?
Логика следующая: если вы вносите имущество в ЗПИФ, оно переходит в собственность фонда и на него не может быть обращено взыскание в случае привлечения вас к субсидиарной ответственности или личного банкротства. После того, как беда миновала, ЗПИФ расформировывается и имущество возвращается обратно к собственнику.
Идея изначально представляется неудачной по ряду причин, очевидных для любого юриста. Но большое число клиентских запросов заставило меня засомневаться: вдруг, не будучи специалистом по рынку ценных бумаг, я упускаю какую-то возможность? Может быть, есть какие-то дырки в законе, которые позволяют использовать ЗПИФ для структурирования личных активов, а я их проморгал?
Мы решили разобраться в ситуации и задействовали своих знакомых из управляющих компаний, которые на создании и управлении ПИФами собаку съели. Ликбез на эту тему – ниже.
Немного теории
По сути, закрытый паевой инвестиционный фонд (ЗПИФ) – это «мешок с деньгами и активами», которым управляет специализированная управляющая компания (УК). Деятельность управляющей компании лицензируется Центральным банком.
В отличие от открытых паевых инвестфондов ЗПИФ создается с определенной целью и на заранее оговоренный срок. Цели могут быть разными, но нас сейчас интересует одна – защита нажитого добра от возможного взыскания. Или, как красиво выражаются специалисты нашего профиля, возможность временной «парковки» активов.
Юридической основой работы ЗПИФ является договор доверительного управления (правила фонда). В соответствии с этим документом вы (учредитель управления) передаете в фонд имущество, а управляющая компания берет на себя обязательства по управлению этим имуществом.
При этом вы формально перестаете быть собственником имущества – право собственности переходит к фонду, информация об этом передается в Росреестр и другие регулирующие органы. Вы же становитесь обладателем инвестиционного пая. По сути, пай – это ценная бумага, такая же, как акция или облигация, которую можно продать, подарить или заложить. Вносить имущество в ЗПИФ могут как физические, так и юридические лица.
Что можно внести в фонд? Землю, объекты недвижимости, деньги, ценные бумаги и различные финансовые инструменты (опционы и др.), имущественные права. Для брюликов жены и бабушкиных серебряных ложечек лучше подыскать другое место.
Теоретически у ЗПИФ может быть несколько пайщиков, но когда речь идет о такой деликатной миссии, как защита активов, посторонние не нужны. В таких случаях фонд «кроят и шьют» под конкретного заказчика, который становится владельцем 100% паев.
ЗПИФ, как правило, создается на срок от 3-х до 15 лет. Обычно погасить инвестиционные паи можно только при прекращении фонда по истечении установленного срока. Причем погашение, как правило, производится в денежной форме, то есть вы вносите в фонд, скажем, недвижимость, а назад получаете деньги. Именно по этой причине ЗПИФ создается «под себя» – тогда есть возможность прописать иные правила, например, возврат имущества в натуре.
Из всего вышесказанного вытекает важный вывод: ЗПИФ весьма дорогая игрушка. Ни одна управляющая компания не будет связываться с управлением ЗПИФ ради копеечной выгоды. Поэтому история с паевым фондом имеет смысл, если стоимость активов превышает 200 млн рублей, причем часть из них придется внести денежными средствами, чтобы у УК была хоть какая-то ликвидность для погашения налогов и прочих расходов, связанных с переданным имуществом.
Паи против имущества
Конструкция закрытого паевого инвестиционного фонда достаточно сложна, и даже суды не с первого раза в ней разбираются.
Например, в июне 2017 года Арбитражный суд Пермского края признал ООО «Профит» банкротом, в отношении компании было открыто конкурсное производство.
К этому моменту в собственности «Профита» находились инвестиционные паи ЗПИФ «Новый садовый» (24 680 штук), ЗПИФ «Кубанские просторы» (11 685 штук) и ЗПИФ «Экопарк» (5948 штук).
Конкурсный управляющий смекнул, что стоимость паев на балансе «Профита» зависит от стоимости активов в самих ЗПИФах: если они потеряют в цене, то и стоимость пая будет нулевая. Это логично: акции Газпрома имеют ценность только до той поры, пока сам газ стоит хоть каких-то денег.
А так как нам, арбитражным управляющим, везде видится вывод активов, то конкурсный заявил о наложении обеспечительных мер в виде запрета УК отчуждать имущество или обременять его. Кроме того, конкурсный управляющий потребовал запретить компании-регистратору регистрировать любые сделки, любые обременения, которые могут повлечь отчуждение имущества, внесенного в ЗПИФ «Экопарк», «Новый Садовый» и «Кубанские просторы».
Суд первой инстанции, недолго думая, взял и заявление конкурсного управляющего удовлетворил. И его даже не смутил тот факт, что теперь работа ЗПИФ будет полностью заблокирована: не будет возможности даже оплачивать текущие расходы, связанные с управлением имуществом. А то, что у ЗПИФ могут быть другие пайщики, которые из-за этого недополучат доходов, – такая мысль суду похоже вообще в голову не пришла.
Естественно, в апелляции это решение не устояло. Апелляционный суд напомнил, что имущество, переданное в ЗПИФ, и инвестиционный пай – это не одно и то же.
По закону инвестиционный пай – именная ценная бумага, удостоверяющая долю его владельца (в нашем случае – ООО «Профит») в праве собственности на имущество, составляющее ЗПИФ. Пай дает право требовать получения денежной компенсации при прекращении фонда. И это все.
А управляющая компания осуществляет доверительное управление паевым инвестиционным фондом путем совершения любых юридических и фактических действий в отношении составляющего его имущества.
Конкурсный управляющий может требовать обратить взыскание на инвестиционные паи, принадлежащие «Профиту», но не может запретить управляющей компании совершать какие-либо действия с имуществом, включаю продажу.
Да, беспокойство конкурсного управляющего можно понять. Замещение ликвидного имущества в ЗПИФ на неликвидное или продажа его с существенным дисконтом действительно приведут к снижению стоимости инвестиционного пая. Теоретически такую ситуацию представить можно, но сделать ничего нельзя, потому что «владельцы инвестиционных паев несут риск убытков, связанных с изменением рыночной стоимости имущества, составляющего паевой инвестиционный фонд».
Чтобы скачать судебные акты по делу, введите свой е-мейл:
Дыры в защите
Однако вернемся теперь к нашей главной задаче – защите личных активов, и посмотрим на ЗПИФ именно с этой точки зрения.
Представим, что вы внесли имущество в ЗПИФ, то есть формально перестали быть его собственником. Тут – бац! – подоспело привлечение к субсидиарной ответственности, а затем и банкротство физлица. Кредиторы и финансовый управляющий предъявляют к вам требования, а вы в ответ выворачиваете карманы и показываете, что там пусто. И что, на этом дело заканчивается? Нет.
Для арбитражного управляющего или судебных приставов не составит труда получить информацию об имуществе должника за последние 10–15 лет. И что же они увидят? Был человек собственником разного добра, а потом – раз! – и перестал. Но ведь имущество не исчезает бесследно, его переход от одного собственника к другому оформляется документами и регистрируется в Росреестре. Поэтому направляется запрос №1 с требованием предоставить документы, на основе которых имущество выбыло у должника, и вот вся картина как на ладони. Куда делось имущество? Внесено в ЗПИФ.
У каждого ЗПИФ есть управляющая компания. А у каждой УК есть регистратор и депозитарий, которые ее обслуживают в части учета владельцев паев и сделок с ними. И вот туда направляется запрос №2 с просьбой уточнить, что произошло с паями нашего должника и на кого они сейчас оформлены.
Кстати, деятельность депозитариев и регистраторов так же лицензируется Центральным банком. Поэтому их количество ограниченно. Например, депозитариев в России всего 26 (на дату выхода настоящей статьи), а регистраторов – 31. Это я к чему? К тому, что не будет большой проблемой послать даже 57 запросов во все организации, ведущие учет паев, чтобы выяснить что с ними происходит.
Чтобы получить список всех депозитариев / регистраторов оставьте свой е-мейл здесь:
Действия оппонентов
После получения ответов на запросы у кредиторов будет ясное понимание того, куда и какое имущество было выведено, и у кого сейчас находится пай ЗПИФа.
Дальше есть два варианта развития событий:
- Оспаривать сделку по внесению имущества в ЗПИФ
- Обращать взыскание на пай.
Начнем с первого. Представим, что вы внесли в ЗПИФ земельные участки и жилые дома, а спустя короткое время в отношении вас была открыта процедура банкротства. Финансовому управляющему сделка по внесению имущества в фонд вполне может показаться наносящей ущерб правам и интересам кредиторов, и он может попытаться ее оспорить.
Как мы помним, для признания сделки недействительной необходимо доказать три обстоятельства:
- факт нанесения ущерба кредиторам,
- умысел на нанесение ущерба и
- осведомленность другой стороны сделки об умысле должника.
Если с первыми двумя пунктами ФУ еще может как-то попытаться справиться, то на третьем его, скорее всего, ждет облом. Фонд не является юридическим лицом, его вообще ни за что не ухватишь. Управляющая компания? Совершенно не аффилированная с должником структура. Доказывать ее осведомленность замучаешься. Так что первый барьер, будем считать, мы преодолели.
Второй сценарий
Пойдем дальше. Итак, вы благополучно стали обладателем инвестиционного пая ЗПИФ. И вот тут вас ждет серьезное разочарование. По закону на инвестиционный пай может быть обращено взыскание по долгам его владельца. Дело в том, что некоторые путают внесение имущества в неделимый паевой фонд производственного (потребительского) кооператива с внесением имущества в ЗПИФ. Два этих пая регулируются разными законами: первый – законом о потребительской кооперации, второй – законом об инвестиционных фондах.
В случае с ЗПИФ получается, что до вашей недвижимости кредиторы вроде бы не могут дотянуться, но вам от этого не легче, так как пай у вас могут отобрать. Он будет выставлен на торги как обычная ценная бумага, а его покупателю просто придется подождать несколько лет, прежде чем он сможет получить деньги при закрытии фонда, но для вас это опять же слабое утешение.
Другой вариант: в преддверии личного банкротства вы продали пай. Неплохой ход, но на эту сделку распространяются те же правила, что и на другие. Ее можно оспаривать как по банкротным основаниям, так и по общегражданским. В случае, если сделка по отчуждению пая будет признана недействительной, то он вернется в конкурсную массу.
Но, допустим, вам повезло, и арбитражный управляющий с кредиторами как-то не сориентировались и не обратили взыскания на ваш инвестиционный пай. И вы благополучно дожили до момента ликвидации ЗПИФ и возврата имущества. Что может случиться на этом этапе? Тут все будет зависеть от того, в какой момент к вам вернется ваша недвижимость, и что в это время будет происходить в процедуре банкротства или привлечения к субсидиарной ответственности.
Дело в том, что субсидиарка не списывается. А значит, на имущество, возвращенное вам после закрытия ЗПИФ, может быть обращено взыскание. Фонд, как мы уже отметили, создается на определенный срок, его закрытие и возврат имущества отменить нельзя. Допустим, вы внесли имущество в ЗПИФ на пять лет, а ваши судебные процедуры затянулись. И имущество возвращается к вам в самый неподходящий момент, когда с вас взыскивают долги.
Причем необязательно даже вас банкротить и привлекать к субсидиарке. Кредитор может просто просудить долг и получить на вас исполнительный лист, который будет лежать и ждать своего часа.
Неутешительные выводы
К каким же выводам мы приходим? Несмотря на внешнюю красоту, механизм ЗПИФ для наших целей (защита личных активов) мало пригоден. Вернее так: его можно использовать, но только в многоходовке. Например, вносим имущество в ЗПИФ и ждем, как будет развиваться ситуация. Если все идет по плохому сценарию (к субсидиарке привлекли и начинается банкротство), то УК выводит активы из ЗПИФ, тем самым обесценивая пай. Дальше никому не интересный пай выкупает с торгов дружественное лицо.
В теории звучит неплохо, но, на мой взгляд, это все равно, что делать операцию на глазу через прямую кишку: хлопот много, а смысл не понятен. Во-первых, деятельность управляющей компании контролируется ЦБ, и фраза «УК выводит активы из ЗПИФ» хорошо звучит только на бумаге, а на практике вам придется объяснять УК, зачем ей надо ради вас рисковать своей лицензией.
Во-вторых, все то же самое (с некоторыми нюансами) можно сделать и с ООО. В течение пары недель внесли имущество в уставной капитал и дальше делайте, что хотите. Например, можно размыть свою долю, чтобы финансовый управляющий не мог сменить гендиректора, а в это время директор будет отчуждать активы, обесценивая действительную стоимость доли, или набирать кредиторку перед дружественными структурами, чтобы потом уйти в банкротство. Вариантов работы с ООО много.
Поэтому я, честно говоря, не вижу у ЗПИФ никаких преимуществ. Процедура его организации юридически сложная и достаточно громоздкая, включает в себя подготовку большого числа документов (правила фонда, инвестиционная декларация и др.). Обойдется она пайщику достаточно дорого (услуги управляющей компании, уплата налогов на выходе).
Но главное – эта схема не обеспечивает надежной защиты активов. Взыскание может быть обращено как на инвестиционный пай, так и на имущество, возвращаемое владельцу после закрытия фонда. Сделки по внесению имущества в фонд и отчуждению пая так же могут попытаться оспорить.
Если у вас иное мнение по поводу ЗПИФ как инструмента по защите личного имущества – пишите в комментах. А если вы сами ищите оптимальный способ структурирования личных активов – звоните в «Игумнов Групп». Наши контакты здесь. Лизинг: переуступка прав в преддверии банкротства
Когда у компании деньги закончились, а лизинговый договор остался, появляется масса юридических нюансов. Лизинг в банкротстве может стать проблемой вплоть до привлечения к субсидиарной ответственности, если переуступить права по договору финансовой аренды неправильно. Давайте вместе разберемся с типичными ошибками и поймем, как их избежать.
Лизинг для бизнеса: друг или как
Представьте, что вы владелец компании или ИП и вам срочно надо купить оборудование, автотранспорт или специальную технику, а денег, чтобы оплатить всю покупку сразу, не хватает. И вы решаете воспользоваться услугами лизинга.
Устроена эта система так: по вашему поручению лизинговая компания покупает на себя, скажем, автомобиль, а затем передает его вам в аренду лет на пять. При этом собственником автомобиля является лизинговая компания (лизингодатель). А вы становитесь лизингополучателем и в течение всего срока действия договора вносите лизинговые платежи. В конце вы производите так называемый выкупной платеж, и только после этого право собственности на авто переходит к вам.
Лизинг (от англ. lease — сдать в аренду) — вид финансовых услуг, суть которого заключается в финансировании приобретения основных фондов посредством покупки компанией-лизингодателем имущества у поставщика и передачи его в долгосрочную аренду клиенту-лизингополучателю (юридическому лицу) с последующим выкупом.
Мифы о лизинге
Казалось бы, все просто, но это только на первый взгляд. На практике у предпринимателей часто складывается искаженное представление о сути лизинговых отношений. И это становится причиной многих проблем – вплоть до привлечения к субсидиарной ответственности.
Так как речь идет об аренде (лизинг еще называют финансовой арендой), то многие бизнесмены воспринимают лизинговые платежи исключительно как арендные. Они рассуждают так: мы временно пользуемся имуществом и платим за это, тем правоотношение и исчерпывается.
Это впечатление усиливается тем обстоятельством, что в случае досрочного расторжения лизингового договора имущество возвращается к лизингодателю без выплаты каких бы то ни было компенсаций лизингополучателю. И это кажется логичным! Представьте, что вы сняли офис на год, использовали его шесть месяцев, а потом были вынуждены срочно выехать. Вам же не придет в голову требовать с арендодателя возврата ранее уплаченных денег?
Но проводить аналогию между договором лизинга и договором аренды в корне неверно, и далее мы объясним почему.
Лизинг в банкротстве: когда деньги кончились
Усложним задачу, добавив к лизингу новую вводную – банкротство.
Работала компания, скажем, три года, а потом бизнес полетел под откос, деньги кончились, и платить лизинговые платежи стало нечем. Наш лизингополучатель превращается в Банкрота, и перед ним открываются два пути.
Первый. Просто расторгнуть договор и вернуть автомобиль лизингодателю (еще раз подчеркнем – без встречной компенсации).
Второй путь – переуступить права по лизинговому договору третьей стороне. Будем называть эту сторону Покупателем или Новым лизингополучателем.
Что выходит во втором варианте? Банкрот передает Покупателю права, как правило, за символическую плату – 1 000 рублей. Покупатель подхватывает выпавшее из рук Банкрота знамя и выплачивает лизингодателю оставшиеся лизинговые платежи и выкупной платеж, после чего получает автомобиль в собственность. Естественно, при такой схеме Покупатель потратит гораздо меньше денег, чем при покупке аналогичного б/у имущества на рынке.
Кажется, что, с точки зрения Банкрота, разницы нет никакой – и в том, и в другом случае он теряет возможность пользоваться имуществом и никаких денег не получает. Для него расторжение договора равно переуступке прав. Так почему тогда не порадеть какому-нибудь хорошему человеку? Пусть покатается на моем «Мерседесе»!
В результате Банкрот избавляется от лизинговых долгов, Лизингодатель получает свои деньги, а Покупатель – имущество. Все довольны? Как бы не так!
Идиллию нарушает злой человек, именуемый Конкурсным управляющим. Он приходит и начинает оспаривать сделки с целью возврата выбывшего имущества Банкрота и пополнения конкурсной массы.
Тут-то и выясняется, что житейская логика предпринимателей расходится с логикой закона и что за лизинговыми платежами скрываются более сложные правоотношения, чем казалось вначале. В процессе банкротства сделку по переуступке прав по лизинговому договору можно оспорить и истребовать у Нового лизингополучателя рыночную стоимость этих самых прав. Что-что истребовать? Сейчас объясним.
Рыночная стоимость прав
Когда лизингополучатель вносит лизинговые платежи, он не просто оплачивает временное пользование автомобилем. У него появляются встречные права на истребование авто у лизингодателя. Иначе говоря, чем больше лизингополучатель заплатит, тем ближе автомобиль к тому, чтобы стать его собственностью. И соответственно, чем больше заплачено, тем выше стоимость прав требования к лизингодателю. И когда вы переуступаете права другому лицу, нужно делать это не за 1 000 рублей, а по рыночной стоимости.
Как же посчитать эту стоимость? Для этого существуют специальные формулы, но мы не станем грузить вас лишними подробностями, а постараемся объяснить все просто.
Представьте, что вы получили по лизингу автотехнику на 10 млн рублей. Срок лизингового договора – 5 лет. Три года вы активно эксплуатировали технику и аккуратно платили по 2 млн рублей в год, а потом – хлоп! – обанкротились. И решили права переуступить. Для этого надо определить их стоимость. Сделать это довольно просто.
Допустим, что через три года после начала действия лизингового договора реальная рыночная стоимость техники с учетом износа упала до 7 млн рублей. Это с одной стороны. А с другой, вы уже выплатили 6 млн руб. из десяти, и задолженность перед лизингодателем составляет теперь всего 4 млн. Вот эта разница между семью миллионами и четырьмя, то есть 3 млн рублей, и есть та самая рыночная стоимость прав, которую полагается заплатить Банкроту.
А чтобы вы не думали, что все это какое-то теоретизирование, мы приведем несколько примеров.
Лизинг в банкротстве: пример №1
Одним рублем не отделаться
Время действия – 2019 год, место действия – Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд в Вологде. Действующие лица – должник ООО «Ремстройновация» и покупатель ИП Зиновьев. Суть дела – иск о признании недействительным договора уступки прав, заключенного между ООО и ИП, и применение последствий недействительности в виде взыскания с г-на Зиновьева 2 300 000 рублей.
Все было, как мы рассказывали. В 2015 году ООО «Ремстройновация» заключило договор с АО «ВЭБ-лизинг», по которому получило автомобиль КамАЗ с краном-манипулятором. В том же году права и обязанности по этому договору были переуступлены ИП Зиновьеву за… правильно!.. 1 000 рублей.
В апреле 2018 года ООО «Ремстройновация» обанкротилось, в отношении него было открыто конкурсное производство. Конкурсный управляющий оспорил сделку, и в сентябре суд первой инстанции признал ее недействительной.
ИП Зиновьев с этим решением не согласился и подал апелляцию. Основные доводы его жалобы сводились к тому, что конкурсный управляющий не доказал тот факт, что на момент совершения сделки предприниматель мог знать о возможном причинении вреда кредиторам ООО «Ремстройновация».
Разберемся с этим поподробнее. Часто осведомленность Покупателя о цели сделки доказывается так: если цена сделки явно нерыночная, то у добросовестного и осмотрительного контрагента должно возникнуть подозрение, что со сделкой не все в порядке. И тогда лучше от сделки уклониться. Если контрагент этого не сделал, то суд будет считать, что тот все про сделку понимал и просто решил воспользоваться ситуацией.
ИП Зиновьев, очевидно, полагал, что права, переуступаемые ему «Ремстройновацией», ничего не стоят и что поэтому цена в 1 000 рублей может считаться вполне адекватной. Недаром он в своей жалобе подчеркивал, что на момент совершения оспариваемой сделки выкупная цена «Ремстройновацией» не была внесена и что ООО являлось не собственником транспортного средства, а арендатором по договору лизинга.
«Товарищ не понимает», – сказал на это суд. По результатам проведенной судебной экспертизы было установлено, что рыночная стоимость уступаемых прав составляла – на минуточку! – 2 300 000 рублей, то есть многократно превышала стоимость, указанную в договоре между ИП и ООО.
Хуже того, Зиновьев, кажется, не заплатил даже и эту несчастную тысячу. «…Суду не предъявлено надлежащих доказательств фактической передачи должнику денежных средств по договору…». И вот вам сделка с неравноценным встречным исполнением обязательств, которая к тому же попадает в трехлетний период, предшествующий банкротству. Ущерб кредиторам налицо.
Про осведомленность мы уже сказали (цена прав в 2 300 раз ниже рынка должна была вызвать беспокойство у ИП, но не вызвала). А умысел на нанесение ущерба доказывается тем, что сделка совершалась при наличии признаков неплатежеспособности ООО. На день совершения сделок у должника имелись неисполненные обязательства перед иными кредиторами, в том числе, долг перед ФНС на 32,16 млн рублей. Шах и мат! Апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения. Получите с ИП 2,3 млн рублей.
Чтобы скачать судебные акты по делу, введите свой е-мейл:
Лизинг в банкротстве: пример №2
Возьмем деньгами
А вот другое, более интересное дело. Время действия – 2013–2018 годы. Место действия – Арбитражный суд Поволжского округа (Казань). Действующие лица – должник МУП «Ульяновскдорремсервис» и покупатель МБУ «Дорремстрой».
По своей сути это дело похоже на первое – внешний управляющий потребовал признать недействительными сделки должника по переуступке прав по лизинговым договорам и применить последствия недействительности этих сделок.
Однако по сравнению с предыдущим кейсом здесь было два «усложнения». Первое. Встал вопрос о том, что должен делать Новый лизингополучатель в случае признания сделки по переуступке прав недействительной: заплатить деньги или вернуть имущество в натуре?
И второе. Может ли конкурсный управляющий взыскать с Нового лизингополучателя убытки, если за время разбирательства стоимость имущества значительно возросла?
Пойдем по порядку. В ноябре 2013 года в отношении МУП «Ульяновскдорремсервис» была введена процедура наблюдения, а в 2014 году – процедура внешнего управления сроком на шесть месяцев.
В марте 2015 года внешний управляющий МУП оспорил несколько сделок предприятия с МБУ «Дорремстрой». Речь шла о переуступке прав по лизинговым договорам, заключенным в 2013 году.
В этом случае права были уступлены, конечно, не за 1 000 рублей, но все равно по цене ниже рыночной. Общая цена лизинговых договоров, по которым МУП переуступало права в пользу МБУ, составляла 77 564 326 рублей. На момент заключения соглашений об уступке прав и обязанностей МУП уже выплатило большую часть лизинговых платежей – 70%. При этом стоимость уступаемых прав была оценена в 8 031 118 рублей. Чтобы определить, много это или мало, потребовалась экспертиза.
По заключению эксперта рыночная стоимость уступленных прав и обязанностей (перенаем) по договорам лизинга на момент совершения сделки равнялась 19 966 667 рублям, что почти в два с половиной раза больше, чем было заплачено по договору. На основании этого суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемые соглашения об уступке прав подлежат признанию недействительными, так как совершены они были при неравноценном встречном исполнении обязательств. В общем, все примерно так же, как и в первом примере.
Однако в определении Арбитражного суда Ульяновской области был один важный нюанс. Применяя последствия недействительности соглашений об уступке прав, суд первой инстанции посчитал, что Новый лизингополучатель («Дорремстрой») должен вернуть «Ульяновскдорремсервису» предмет договоров лизинга – дорожную технику – в натуральном виде.
Апелляционный суд признал правомерными выводы суда первой инстанции о признании оспариваемых сделок недействительными и о возврате техники в натуре. А вот кассация с последним пунктом не согласилась.
Как известно, результатом оспаривания сделок должно стать восстановление положения, которое существовало до совершения этих сделок. И обычно на это и упирает должник-предприниматель, мол, имущество вернуть невозможно, так как я не был его собственником. А смысла возвращать банкроту обязанность платить за лизинговое имущество тоже нет, потому что у него и так нет денег!
Но в судебной практике уже сложился однозначный подход к решению подобных задач. И в нашем деле кассация пошла по проверенному пути: она здраво рассудила, что технику вернуть невозможно, так как она по оспариваемому договору не продавалась. Таким образом, возврату подлежит не техника, а рыночная стоимость полученных покупателем прав. И чтобы установить точную сумму, подлежащую взысканию с покупателя, спор был направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Чтобы скачать судебные акты по делу, введите свой е-мейл:
Курс валюты – не ваша вина
В ходе нового рассмотрения Арбитражный суд Ульяновской области принял решение о повороте исполнения прежнего определения и возврате техники (в натуре) «Дорремстрою». А тот, в свою очередь, должен был заплатить МУП действительную стоимость прав по договорам лизинга.
Как мы помним, первоначально экспертиза оценила эти права примерно в 20 млн рублей. Однако в ходе нового рассмотрения по ходатайству конкурсного управляющего была назначена повторная судебная экспертиза по оценке рыночной стоимости уступленных прав и обязанностей по договорам лизинга, поскольку при подготовке прежнего отчета эксперт завысил остаток лизинговых платежей и не учел задаток.
В январе 2017 года от конкурсного управляющего поступили уточнения по сумме, подлежащей взысканию с «Дорремстроя» в пользу МУП. Конкурсный управляющий потребовал с МБУ 64 361 115 рублей, из которых 33 612 306 рублей составляла обновленная рыночная стоимость уступленных прав и 30 748 809 рублей – убытки, возникшие, по мнению КУ, в связи с ростом стоимости имущества за 2013–2016 годы.
С 33 миллионами рыночной стоимости прав суд согласился, а вот 30 миллионов убытков отбил, заявив, что увеличение выраженной в рублях стоимости имущества произошло вследствие повышения курса евро. Это, по мнению суда, не означало образования убытков у должника. Кроме того, изменение курса валют никак не могло быть поставлено в вину покупателю – «Дорремстрою».
Итог драмы: техника в натуре вернулась к Новому лизингополучателю («Дорремстрою»), а с него была взыскана в пользу Банкрота (МУП «Ульяновскдорремсервис») рыночная стоимость прав в размере свыше 33 млн рублей.
Чтобы скачать судебные акты по делу, введите свой е-мейл:
А как надо делать?
Рассказав о том, как не следует переуступать права по договорам лизинга, мы должны теперь объяснить, как это делать правильно. Ведь каждая оспоренная сделка значительно повышает шансы последующего привлечения к субсидиарке (об этом мы подробно писали здесь).
Итак, чтобы сделка по переуступке прав устояла в суде, необходимо совершить ее одним из двух способов.
Первый способ: Стороны заключают предварительный договор купли-продажи (ДКП). По этому договору должник обещает продать покупателю автомобиль по его текущей рыночной цене, например, за 2 млн рублей. Из них 1,5 млн рублей покупатель должен заплатить должнику, 0,5 млн рублей – лизингодателю (остаток задолженности по договору лизинга). Почему договор предварительный? Потому что авто пока еще не в собственности у должника, и он формально не может продавать то, что ему не принадлежит.
Итак, по предварительному ДКП покупатель платит 0,5 млн рублей лизингодателю. После этого имущество переходит в собственность должника, и он вторым темпом заключает уже основной ДКП – на те же 2 млн руб., из которых 0,5 млн уже уплачено в пользу лизингодателя. В итоге получается продажа имущества в чистом виде.
Второй способ: Должник продает не имущество, а права по договору лизинга. Механика, в принципе, такая же: авто стоит 2 млн рублей, 1,5 млн из которых покупатель должен заплатить должнику, а 0,5 млн – лизингодателю. Разница в том, что после уплаты полутора миллионов должнику покупатель становится обладателем прав, а не имущества. А реализовать свое право (получить машину в собственность) он сможет только после уплаты оставшихся 0,5 млн лизингодателю.
Лизинг в банкротстве: пример №3
правильный подход
Время действия – 2016–2017 годы. Место действия – Третий арбитражный апелляционный суд (Красноярск). Действующие лица – должник ИП Петров и покупатель ИП Шуров.
В 2016 году ИП Петров был признан банкротом и в отношении него ввели процедуру реализации имущества сроком на шесть месяцев.
В 2017 году финансовый управляющий подал заявление о признании недействительными договоров купли-продажи полуприцепа-цистерны и тяжелого седельного тягача Scania P400, заключенных между ИП Петровым и ИП Шуровым накануне банкротства, и соглашения об уступке прав (по договору лизинга) между этими же лицами.
Все судебные инстанции финансовому управляющему отказали. Сделка осталась в силе.
Как же Петров и Шуров решили проблему? Они просто продали имущество и права по договору лизинга по их реальной рыночной цене.
Например, полуприцеп-цистерна изначально стоила около 1,7 млн рублей, а Шурову эта техника по предварительному ДКП обошлась в 1,5 млн рублей, из которых 1,34 млн рублей он обязался заплатить Петрову, а примерно 166 тыс. рублей – лизингодателю.
Такая же схема была и с тягачом, только цифры отличались. Цена лизингового договора по Scania составляла примерно 4 млн рублей. А цена, по которой машина продавалась Шурову, – 3,5 млн рублей, из которых 2,9 млн рублей причитались Петрову, остальное – лизингодателю.
Тем самым из рук кредиторов и финансового управляющего сразу был выбит важный козырь – нерыночность сделок. Техника и права были оценены по реальной стоимости. Это важно, потому что оспариваемые сделки были совершены в течение года, предшествовавшего банкротству Петрова. Для признания таких сделок недействительными достаточно, по сути, одного обстоятельства – неравноценности встречного исполнения обязательств.
Оставалась одна проблемка: денег, которые покупатель Шуров якобы заплатил должнику Петрову, никто не видел. Не было ни банковских проводок, ни записей в кассовой книге должника…
Финуправляющий не преминул этим воспользоваться. Он заявил, что в деле нет доказательств фактического получения денежных средств по вышеуказанным договорам и что расписки должника (Петров утверждал, что Шуров платил ему наличными) не могут служить таким доказательством. Да и вообще неизвестно, позволяло ли финансовое положение Шурова платить такие деньги.
Однако сделку, видимо, готовили грамотные юристы, и Шурову не составило труда отбить претензии. Он представил суду договоры займа, декларации о доходах ИП и справки 2-НДФЛ с основного места работы, которые подтвердили, что он мог располагать суммой, необходимой для расчетов за технику.
Итог: определение суда первой инстанции оставить без изменения, жалобы в вышестоящие инстанции – без удовлетворения.
Чтобы скачать судебные акты по делу, введите свой е-мейл:
Выводы
Итак, какие же выводы можно сделать из этих историй?
Прежде всего, надо помнить, что договор лизинга (финансовой аренды) подразумевает взаимные обязательства сторон. Когда лизингополучатель уплачивает лизинговые платежи, у него возникает право требовать от лизингодателя передачи имущества в собственность. Это право имеет рыночную стоимость, которая может быть рассчитана с высокой точностью.
Все это надо учитывать при переуступке прав требования по лизингу в преддверии банкротства. Для того, что конкурсные управляющие или кредиторы не могли оспорить эти сделки, необходимо следовать двум важным правилам. Первое – права должны переуступаться по рыночной стоимости. Второе – желательно иметь на руках доказательства фактического исполнения сделки и передачи денег (платежные поручения или приходные кассовые ордера). Тогда подкопаться к сделкам будет практически невозможно.
Если у вас остались вопросы по теме, вы знаете, куда обращаться.
