Как мы отбились от субсидиарки в 26,3 млн. Дело А40-43912/15

В октябре и ноябре 2017 года на Михаила было подано 2 иска о привлечении к субсидиарной ответственности: конкурсный управляющий просил взыскать с него 21,6 млн, а кредитор «Мосэнергосбыт» просил привлечь бывшего генерального директора МУП на 4,7 млн рублей. Оба заявителя считали, что наш клиент не подал заявление о банкротстве в месячный срок. За что и должен нести установленную законодательством личную ответственность.

Михаил был тертый калач. Благодаря многолетнему опыту работы на руководящих должностях в госструктурах он прошел через все возможные проверки со стороны налоговых и правоохранительных органов и отлично разбирался в законодательстве. Поэтому своей правовой защитой он занялся самостоятельно: разработал правовую позицию с учетом мнения знакомого юриста и лично ходил в судебные заседания.

А еще у него хорошо развита интуиция. И она подсказывала ему, что что-то идет не по плану. За помощью в «Игумнов Групп» он пришел в конце февраля 2018 года. Была поставлена задача: выиграть оба суда «под ключ» (с формированием правовой позиции, подготовкой доказательной базы и участием в судебных заседаниях суда первой инстанции).

Так как судебный процесс по субсидиарке уже шел полным ходом, то мероприятия по защите личных активов Заказчика проводить мы не стали, сделав всю ставку на выигрыш обоих судов.

Начали мы, естественно, с ознакомления с материалами судебного дела. Подали ходатайство в суд и через неделю отфотографировали все тома от корки до корки. Наученные опытом, мы знали, что между видением заказчика и реальными, имеющимися у суда, доказательствами порой бывает целая пропасть. И увиденная картина нас не порадовала.

Будучи честным и порядочным человеком, Заказчик представил суду позицию, согласно которой он изначально принял компанию в предбанкротном состоянии. «Дыра» в бюджете была создана предыдущим руководителем. По факту выявления финансового мошенничества наш клиент подал заявление в правоохранительные органы и добился возбуждения уголовного дела. Таким образом, на момент вступления Михаила в должность генерального директора компания уже была неплатежеспособной, и все это время он пытался вытянуть ее из кризиса, а не довести до банкротства.

Позиция по-человечески понятная и адекватная. Но не соответствующая логике закона.

Особенность ситуации заключалась в том, что Михаила пытались привлечь к субсидиарке за неподачу заявления о банкротстве в месячный срок. И первым ключевым моментом в подобных историях является необходимость установить четкую КАЛЕНДАРНУЮ ДАТУ возникновения признаков неплатежеспособности, с которой этот месячный срок необходимо отсчитывать. Вторым – необходимость установить конкретный ОБЪЕМ ДОЛГОВ, возникших после истечения месячного срока.

Конкурсный управляющий считал, что ген.директор узнал о невозможности рассчитаться по имеющимся обязательствам в момент сдачи бухгалтерской отчетности 31 марта 2015 года, поскольку в ней содержались сведения об отрицательной стоимости чистых активов предприятия. А конкурсный кредитор «Мосэнергосбыт» считал, что наш клиент должен был обратиться в суд с заявлением о банкротстве в апреле 2014 года, поскольку к этой дате долги были сформированы в полном объеме и не оплачивались уже в течение последних 2 лет.

Как бы то ни было, обосновать дату подачи заявления о банкротстве – задача наших оппонентов (до той поры пока Михаил добровольно не расписался в том, когда именно он узнал о неплатежеспособности компании). Но согласно позиции нашего клиента получалось, что, когда он встал на пост генерального директора, компания уже не имела возможности рассчитаться по долгам. И по логике закона он должен был сразу же подать заявление о банкротстве. Вместо этого он еще несколько лет продолжал набирать обязательства и причинять ущерб кредиторам, заведомо зная о неплатежеспособности организации.

Таким образом, Заказчик хотел сделать как лучше, но вместо этого загнал себя в угол: теперь любой кредитор мог сослаться на его же собственные показания. Благо никто пока до этого не додумался.

На втором этапе мы обосновали свою контрпозицию. Тактика для каждого отдельного судебного спора различалась в деталях, но совпадала по сути. Нашей задачей было доказать 3 принципиальных момента:

1. Наш клиент не имел правовой возможности принимать решение о банкротстве и подавать соответствующей заявление в суд, т.к. являлся руководителем МУП. Главным отличием МУП является то, что решение о его банкротстве может принять только собственник имущества унитарного предприятия. В нашем случае это администрация поселения. Позиция не бесспорная, но нами обоснованная.
2. Михаил уволился с поста генерального директора и физически не имел возможности подать заявление о банкротстве начиная с 26 марта 2015 года. Аргумент запасной на тот случай, если не «выстрелит» позиция по ограничению прав директора МУП. В случае его принятия отпадут требования конкурсного управляющего на 21,6 млн рублей и останется разобраться только с «Мосэнергосбытом». Наш довод осложнялся отсутствием надлежащих доказательств: в свое время собственник МУП активно противодействовал увольнению нашего клиента, и он не имел нормально оформленных документов (приказа, записи в трудовой книжке и т.д.) и продолжал числиться в ЕГРЮЛ единоличным исполнительным органом. Но благодаря тому, что у Михаила сохранилось заявление об увольнении с отметкой администрации о его принятии, подготовка всех остальных документов стала лишь техническим вопросом.
3. И самое главное: оппонентами не была доказана дата возникновения признаков неплатежеспособности. А значит было невозможно установить с какого момента отсчитывать месячный срок и точную сумму вреда, причиненного кредиторам. Такая позиция стала возможной, т.к. оппоненты сделали ряд грубых ошибок. Например, ссылались на бухгалтерские балансы и иные документы, которые находились в основном банкротном деле. Между тем, любые доказательства должны быть представлены (продублированы) в конкретный обособленный спор, в рамках которого рассматривается иск. Фактически, они имели бездоказательную позицию.

Кроме того, в расчете суммы ущерба необходимо было провести «водораздел» между 1) долгами, возникшими до момента появления признаков неплатежеспособности, и 2) после истечения месячного срока на подачу заявления о банкротстве. Так как Ответчик может быть привлечен только на вторую часть суммы. Этого сделано также не было.

Нам нельзя было давать оппонентам шанс переосмыслить ситуацию и скорректировать свою позицию с учетом совершенных клиентом ошибок и указанных нами слабых сторон в их атаке. Поэтому была выработана стратегия, рассчитанная на максимально быстрое рассмотрение дела. В идеальном варианте – за одно судебное заседание. Пришли, увидели, победили. 

На завершающем этапе все прошло так, как и планировалось. В суде собрались все заинтересованные лица, включая администрацию поселения – собственника имущества МУП. Понимая, чем грозит наша позиция об их виновности в неподаче заявления о признании компании банкротом, они приняли правильное решение и поддержали нашу позицию об отсутствии каких-либо оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Позиция оппонентов была сломана без особого сопротивления. Вернее сказать, им практически нечего было сказать по существу.

В итоге суд в полном объеме согласился с доводами об отсутствии у ген.директора МУП самостоятельного права на подачу заявления о банкротстве, перенеся наши аргументы «под копирку» в свое определение.

Также суд счел обоснованными наши доводы о бездоказательности позиции оппонентов о дате возникновения признаков платежеспособности и о сумме долгов, подлежащих взысканию с Заказчика. А значит и об отсутствии причинно-следственной связи между действиями нашего клиента и причинению ущерба кредиторам.

Подробней вы можете почитать об этом в определениях суда. Для их получения оставьте свою почту здесь: 


Выиграны оба суда. На момент подготовки настоящего кейса судебные акты уже вступили в законную силу. Эта страница жизни для Михаила удачно закрыта полностью и навсегда.

Лучше не допускать ошибок на старте, но даже если это случилось – не все потеряно. Михаил вовремя понял, что что-то идет неправильно, и задействовал нас, дав полный карт-бланш. Когда речь идет о своей собственной безопасности – это сложно. Потому что страшно. Не у всех получается сдерживать эмоциональные порывы.

В суде Михаил присутствовал вместе с нами. И было приятно видеть, как с человека упал груз проблем стоимостью 26,3 млн рублей. И чтобы не быть голословными, с разрешения нашего клиента, дадим слово ему самому:



Информация в статье актуальна на дату публикации. 
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.