Субсидиарная ответственность без банкротства: спасаем привлеченного

Ваши счета внезапно арестовывают. Выясняется, что вы полгода назад стали субсидиарщиком и теперь должны 3 миллиона. Суд прошел без вашего участия, кредитор с судьями все порешали между собой.

Это не страшные сказки на ночь, а реальная история, которая произошла с нашим доверителем Петром (имена действующих лиц и названия компаний в статье изменены. — Прим. ред.). В ней смешалось все: подстава от бывшего партнера по бизнесу, ликвидация компании, предубежденность судей и, как итог, субсидиарная ответственность без банкротства. И без ведома нашего доверителя. Но обо всем по порядку.

Петр больше десяти лет вел дела с Александром. Вдвоем они запустили несколько бизнесов, одним из которых стала компания-грузоперевозчик «Еврокар». В 2020-ом Петр вышел из состава участников общества и отправился в самостоятельное плавание.

С момента полюбовного развода с деловым партнером прошло полтора года. Петр про «Еврокар» уже и думать забыл. И тут в декабре 2022-го он обнаруживает, что все его счета арестованы, и с них судебными приставами списана приличная сумма.

«Какого черта тут, собственно, происходит?» — поинтересовался Петр у сотрудников ФССП, стараясь не терять самообладания. В глубине души он надеялся, что приставы допустили ошибку. Но в ответ ему вежливо сообщили: «Уважаемый, суд вас еще в июне привлек к субсидиарной ответственности на 3,3 млн рублей. Разве вы забыли?»

Петр не то чтобы забыл, он об этом вообще впервые слышал. Какая еще ответственность, какие 3 ляма, за что?! А главное, куда теперь со всем этим бежать? Ответ был только на последний вопрос.

Не медля ни минуты, Петр обратился в «Игумнов Групп». О том, как мы умеем спасать от субсидиарки даже в самых тяжелых случаях, он знал не понаслышке: два года назад мы освободили Петра от субсидиарной ответственности в другом деле. К слову, в нем фигурировал все тот же деловой партнер Александр.

Ну что ж, снова-здорово. С учетом того, что спор уже был проигран в первой инстанции и отведенное законом время на обжалование давно истекло, нам нужно было думать и решать все очень быстро.

Все началось с того, что у общества «Еврокар» накопился долг перед ООО «Транзит» — 4,7 млн рублей по договору аренды грузовых вагонов.

В сентябре 2019 года арендодатель направил «Еврокару» претензию с требованием задолженность погасить. Тогда генеральный директор и соучредитель компании-должника Александр предложил рассчитаться с «Транзитом» поставкой поглощающих аппаратов для вагонов практически на всю сумму долга, а оставшуюся разницу в 42 тысячи рублей выплатить деньгами.

Арендодателя такое устроило, стороны заключили соглашение о погашении задолженности и довольные друг другом разошлись.

Сначала «Еврокар» прилежно выполнял условия договора: поставил «Транзиту» поглощающие аппараты на 792 тысячи рублей, 42 тысячи перевел арендодателю на счет. А потом резко «слился».

Поскольку должник явно не спешил выполнять условия соглашения до конца, в апреле 2021 года «Транзит» направил ему досудебную претензию: «Либо вы выплачиваете нам 3,2 млн плюс пени в размере 158 тысяч рублей деньгами или поставляете недостающие устройства на эту сумму, либо мы идем взыскивать с вас задолженность в суд».

Досудебку «Еврокар» проигнорировал, а 5 августа 2021-го компанию и вовсе принудительно исключили из ЕГРЮЛ — за недостоверность юридического адреса. Соответственно, «Транзит» потерял возможность взыскать с нее долг через банкротство.

Все выглядело так, что руководство «Еврокара» целенаправленно бросило общество с долгами. За это его контролирующих лиц (КДЛ) спокойно можно было привлечь к субсидиарке. И «Транзит» этой возможностью воспользовался.

В исковом заявлении кредитор просил солидарно привлечь Петра и Александра к ответственности за то, что:

а) они были участниками компании с равными долями (по 50% уставного капитала). Оба влияли на деятельность общества и не могли не знать о непогашенном долге перед «Транзитом», но ничего для его погашения не сделали;

б)  ни Петр, ни Александр не внесли сведения о новом юридическом адресе компании в ЕГРЮЛ, то есть создали ситуацию, которая привела к принудительному исключению из реестра;

в)  не проявили должной заботливости и осмотрительности. Недобросовестное поведение участников общества привело к невозможности погасить задолженность перед кредитором.

Все это, конечно, славно, но причем тут Петр? Он же перестал быть учредителем компании-должника за год до того, как «Транзит» направил в «Еврокар» досудебную претензию. Компанией вплоть до ликвидации единолично управлял Александр. Вот его к субсидиарной ответственности и привлекайте.

Но не все так просто.

Дело в том, что Петр направил Александру заявление о выходе из общества, тот его принял и подписал соответствующее решение, но в ЕГРЮЛ запись о Петре как об участнике «Еврокара» осталась. То есть формально наш доверитель продолжал быть участником ООО вплоть до ликвидации, хотя фактически им не являлся. И это была первая ошибка Петра: он не убедился, что сведения о нем убрали из реестра юрлиц.

Второй ошибкой (достаточно распространенной среди бывших руководителей и участников компаний) стало то, что Петр не отслеживал корреспонденцию по адресу своей прописки. Отчасти из-за этого он вовремя не узнал, что его собираются привлечь к субсидиарке, и пропустил судебные разбирательства.

Поскольку позиция истца выглядела аргументированной, а Петр с Александром в споре не участвовали и опровергнуть ее не могли, суд первой инстанции привлек обоих к субсидиарной ответственности без банкротства.

Сделал он это, исходя из двух ключевых моментов:

1. В последние месяцы своей деятельности компания переводила всю прибыль третьим лицам, оплачивая сомнительные договоры. Например, гражданка И. получила от «Еврокара» 260 тысяч рублей за маркетинговое исследование рынка. На фоне непогашенных долгов, взысканий со стороны налоговой и недостоверных сведений в ЕГРЮЛ суд счел такие расходы неразумными. Более того, движение денежных средств на счетах общества прекратилось в тот же месяц, когда налоговая вынесла решение о его грядущей ликвидации. Значит, руководство компании через многочисленные переводы выводило из нее активы.

2. Из-за того, что участники общества были в курсе неоплаченной задолженности перед «Транзитом», ничего не сделали для ее погашения и допустили ликвидацию компании с долгами, суд сделал вывод: Петр и Александр не стали вносить в ЕГРЮЛ достоверные сведения о юридическом адресе целенаправленно, чтобы прекратить деятельность компании руками налоговой. Ведь если бы общество ликвидировалось по собственной инициативе, то ему пришлось бы рассчитываться с кредитором за счет своего имущества.

Получить решение первой инстанции о привлечении Петра к субсидиарке:

В этом конкретном деле победа в апелляции не была для нас главной целью. Нам нужно было восстановить срок на обжалование (законом на него отводится месяц со дня принятия решения судом первой инстанции, а в нашем случае прошло почти полгода) и параллельно обозначить свою позицию по претензиям кредитора, чтобы заложить крепкий фундамент для битвы в кассации.

Петр не смог реализовать свое конституционное право на судебную защиту, ведь о привлечении к субсидиарке он узнал спустя пять месяцев с момента, когда решение суда первой инстанции вступило в силу. Это произошло из-за того, что Петр не смог получить почтовое извещение, потому что был в длительной командировке.

Мы можем это подтвердить командировочным удостоверением, авиабилетом, посадочным талоном, документами о бронировании апартаментов и гостиниц, путевым листом автомобиля (из командировки Петр возвращался на машине).

Петра привлекли к субсидиарной ответственности без банкротства. Это значит, здесь работает не Закон о банкротстве, а нормы Гражданского кодекса.

Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд, обязать гражданина возместить причиненный вред можно, только если есть состав правонарушения. Он включает в себя:

а) наступление вреда (например, в виде убытков);
б) противоправность поведения лица, этот вред причинившего;
в) причинно-следственную связь между противоправным поведением лица, причинившего вред, и самим вредом;
г) вину лица, причинившего вред.

Если хотя бы один пункт из четырех не доказан, то к ответственности привлечь гражданина не выйдет.

В нашем случае кредитор не объяснил, какие конкретно действия Петра привели к невозможности «Еврокара» рассчитаться с «Транзитом».

Более того, суд первой инстанции выяснил не все обстоятельства дела и сделал выводы, которые реальным обстоятельствам противоречат.

Когда «Транзит» направил досудебную претензию «Еврокару», Петр уже год как не был участником общества. Решение о его выходе из ООО было принято 22 мая 2020-го, а претензия прилетела в апреле 2021-го.

К этому моменту Петр обществом уже не управлял, никакого влияния на его деятельность не оказывал, не имел права и возможности давать указания сотрудникам, а также не мог от лица «Еврокара» выплатить задолженность «Транзиту». Да и не обязан был это делать. Кстати, и полномочий вносить изменения в сведения о компании в ЕГРЮЛ у Петра тоже уже не имелось.

На этих основаниях в привлечении нашего доверителя к субсидиарке нужно отказать.

Мы находились в Москве, наш доверитель — в Екатеринбурге, а заседания апелляционного суда проходили в Перми. Поэтому участие в них мы принимали онлайн, но даже через мониторы чувствовали, как сильно нас не хотят слушать.

Все наши аргументы суд игнорировал, в детали ведения бизнеса Петром и Александром вникать явно не собирался. Срок на обжалование нам восстановили с таким недовольным видом, будто бы мы приложили к материалам дела не доказательства, а дохлую кошку.

Итог закономерен. Апелляционный суд оставил решение первой инстанции без изменений.

Чтобы ознакомиться с постановлением апелляции, оставьте свой e-mail в форме:

Ок, если лаконичных аргументов судам мало, будем каждый из них расписывать подробно.

Факты против формальностей

Петр вышел из ООО по своей инициативе. Это факт. Его заявление заверил нотариус, затем Петр направил документ Александру. 22 мая 2020 года общество приняло решение об исключении Петра из состава участников.

Да, запись в реестре осталась, но она не говорит о том, что наш доверитель сохранил за собой права учредителя. У Петра не было доступа ни к документам, ни к счетам «Еврокара». Всем этим владел Александр.

Партнеры разделили компании между собой

«Еврокар» — не единственный совместный бизнес Петра и Александра. Вдвоем они были участниками нескольких юридических лиц. В 2019 году деловые партнеры договорились, что Петр выходит из компании Александра, а Александр, в свою очередь, выходит из компании Петра.

Это решение было обусловлено удобством управления. Александру, проживающему в столице, досталась московская компания «Еврокар», а Петру, зарегистрированному в Свердловской области, — организация в Екатеринбурге.

Об этой договоренности Петр сообщил суду апелляционной инстанции, но там его слова пропустили мимо ушей.

Претензия кредитора поступила в общество через год после выхода Петра из состава его участников

К этому моменту прибыль компании, доступ к системе «Клиент-Банк», документы, товарно-материальные ценности и полномочия принадлежали Александру. У него было больше года на то, чтобы рассчитаться с «Транзитом» или решить вопрос другим способом: заключить соглашение об отсрочке, прекратить обязательства зачетом или новацией и т. д. Почему Александр ничего из этого не сделал, Петру неизвестно, да и не должно было быть известно.

К переводам третьим лицам Петр отношения не имеет

Суды особенно впечатлил факт вывода денежных средств в пользу третьих лиц на фоне непогашенных долгов перед кредиторами. Но все операции по подозрительным договорам совершались в 2021-ом, то есть через год после того, как Петр перестал быть участником общества. К этим сделкам он никакого отношения не имеет.

Петр не несет ответственности за непогашенный долг и недостоверные сведения в ЕГРЮЛ

Наш доверитель не мог погасить задолженность перед «Транзитом» не только после выхода из общества, но и в тот момент, когда был его учредителем. Дело в том, что Петр не участвовал в финансово-хозяйственной деятельности «Еврокара». Доступа к счетам компании у него никогда не было.

Что же касается доведения до ликвидации из-за недостоверных сведений о юридическом адресе в ЕГРЮЛ, то и эту претензию нужно предъявлять не нашему доверителю.

Во-первых, с момента выхода Петра из общества до ликвидации «Еврокара» прошел год. За это время единственный участник и генеральный директор ООО Александр мог (и должен был) внести изменения в реестр.

Во-вторых, Петр в принципе не знал, что его бывшая компания сменила юридический адрес. Запись о недостоверности сведений появилась в ЕГРЮЛ 30 сентября 2020 года, то есть спустя несколько месяцев после выхода Петра из бизнеса.

Тем более что наш доверитель проживал в Нижнем Тагиле, компания-должник находилась в Москве, всеми ее делами фактически единолично занимался Александр. Нет никаких документов, которые бы подтверждали, что генеральный директор поставил своего бывшего делового партнера в известность о том, что «Еврокар» заключил договор с новым арендодателем.

Единственное, в чем можно обвинить Петра, так это в чрезмерной доверчивости. Но за такое субсидиарку на людей не вешают.

Задолженность не равно недобросовестность

В Постановлении Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 года сказано, что наступление негативных последствий для компании в период, когда директор входил в состав участников общества, само по себе не свидетельствует о неразумности/недобросовестности его действий или бездействия.

Предпринимательская деятельность — это риск по умолчанию. Если действия или бездействие контролирующего лица, из-за которых компания понесла убытки, не выходили за пределы обычного предпринимательского риска, то КДЛ за это нельзя привлечь к субсидиарной ответственности.

То есть возникновение долга перед «Транзитом» в момент, когда Петр был учредителем, не свидетельствует однозначно о его недобросовестности. А вот то, что задолженность так и не была погашена после получения претензии от кредитора, из компании выводились средства по сомнительным договорам, актуальные сведения в ЕГРЮЛ не были внесены и в итоге компанию с непогашенными обязательствами ликвидировали, может говорить о неразумности/недобросовестности действий Александра, единственного участника общества.

Этот пункт мы укрепили позицией Верховного Суда по похожему делу о привлечении учредителя ликвидированной компании к субсидиарной ответственности. Только ситуация там была посерьезнее нашей: потенциальный субсидиарщик был единственным участником и генеральным директором общества.

Освобождая его от субсидиарки, ВС РФ указал, что между действиями КДЛ и задолженностью, возникшей перед кредитором, не было причинно-следственной связи.

В нашем случае связь между действиями Петра и невозможностью компании расплатиться с «Транзитом» тоже не доказана.

Ознакомиться с Постановлением Верховного Суда, о котором идет речь:

Похожая история с теми же действующими лицами

Мы показали суду судебный акт по предыдущему делу, в котором Александра привлекли к субсидиарной ответственности, а Петра — нет. Ситуация там была примерно такая же, как и в этом споре. Да, не самый сильный аргумент, но в общей картине он должен был сыграть нам на руку.

«Транзит» с отзывом на кассационную жалобу медлить не стал. Его представители попытались оспорить все наши доводы. Помимо ранее озвученных претензий, на которые мы уже дали суду развернутые ответы, появилась парочка свежих и весьма оригинальных:

1. У «Еврокара» появились финансовые трудности, когда Петр еще был учредителем общества

Такой вывод кредитор сделал из того, что количество исков к «Еврокару» перед выходом нашего доверителя из компании резко возросло: если до 2019 года исков было один-два, то с 2019 по 2020 год их стало восемь. Значит, еще тогда общество перестало справляться со своими обязательствами перед кредиторами. Соответственно, Петр должен был об этом знать и действовать как добросовестный предприниматель, а не бросать ООО в период кризиса.

2. Выход Петра из компании был фиктивным

Этот неожиданный выпад кредитор обосновал так:

а) заявление Петра о выходе из «Еврокара» было отправлено не на адрес общества или по его местонахождению, а СДЭКом в пункт выдачи заказов на имя Александра, второго участника юридического лица;

б) в материалах дела нет доказательств, что Петр получил деньги за свою долю в уставном капитале.

Все это говорит о том, что деловые партнеры создали видимость выхода Петра из ООО, выполнив необходимые для этого действия лишь частично. По факту же наш доверитель сохранил статус участника со всеми полномочиями.

Позиция кредитора снова выглядела весьма убедительной, и мы поспешили возразить.

Действительно ли «Еврокару» стало плохо еще в 2019-м?

Нет. Все судебные разбирательства накануне выхода Петра из общества возникли в рамках обычной хозяйственной деятельности «Еврокара» и существенно на финансовое положение компании не повлияли.

Чтобы не быть голословными, мы разобрали решения судов по каждому из дел. По ним с общества суммарно взыскали 1 млн 59 тысяч рублей, что составило 3% от балансовой стоимости активов «Еврокара» в 2019 году. Признаками неплатежеспособности тут даже не пахнет.

Почему Петр направил заявление о выходе из ООО лично Александру?

Когда наш доверитель решил покинуть компанию, Александр попросил переслать заявление на его личный адрес, что Петр и сделал. Поскольку Александр был генеральным директором общества, полностью погруженным в его финансово-хозяйственную деятельность, у нашего доверителя не возникло сомнений в правомерности такой просьбы.

Петр даже подумать не мог, что нарушает какие-то правовые нормы, направляя заявление о выходе из ООО его прямому руководителю.

Ну из ЕГРЮЛ-то Петр должен был себя исключить!

В интересах нашего доверителя было проследить, чтобы Александр как единственный участник общества обновил данные в реестре. Петр этого не сделал только потому, что полностью доверял своему деловому партнеру и не осознавал возможных последствий своей доверчивости. Но не привлекать же за это к субсидиарной ответственности!

Деньги за свою долю в «Еврокаре» Петр не получил

Конечно, не получил. Ведь партнеры, по сути, «обменялись» бизнесами: это было одним из условий договоренности между предпринимателями. Каждый получает свою компанию в единоличное владение, не выплачивая при этом действительную стоимость доли партнеру.

Заседание суда кассационной инстанции проходило в Екатеринбурге. Мы участвовали в нем онлайн, а наш доверитель присутствовал лично для усиления позиции.

Среди всех собранных нами доказательств история раздела бизнеса между деловыми партнерами, подкрепленная судебными актами, произвела особое впечатление. Такое, что судья во время заседания открыла Картотеку арбитражных дел и стала изучать споры с участием Петра. Да не просто изучать, а расспрашивать его про каждый.

Признаемся, к такому повороту событий мы не были готовы. К счастью, наш доверитель щепетильно относился к своим обязанностям участника общества, поэтому не растерялся и с достоинством ответил на все вопросы.

Также мы акцентировали внимание суда на массу важных для дела обстоятельств, которые упустили из виду нижестоящие инстанции. В связи с этим мы попросили суд не отменять судебный акт и принимать новый, а отправить спор на повторное рассмотрение.

И кассация к нам прислушалась, отметив в своем постановлении несколько ключевых моментов:

1. Сам по себе факт наличия записи в ЕГРЮЛ об участнике не является достаточным для привлечения его к субсидиарной ответственности за вред, причиненный кредиторам.

2. Суды не выяснили, за счет каких активов общества долг перед «Транзитом» мог бы быть погашен. Не установили, что конкретно помешало исполнению обязательства: обычный предпринимательский риск или умышленные действия КДЛ. Не выяснили, кто именно переводил деньги третьим лицам накануне ликвидации компании, был ли доступ у Петра к счетам «Еврокара», а также кто должен был внести актуальные сведения в ЕГРЮЛ о юридическом адресе общества.

3. Кассация пожурила своих коллег из апелляционной инстанции за то, что те проигнорировали доводы Петра о разделе бизнеса с Александром, обстоятельства ведения дел в компании в спорный период не изучили, степень вовлеченности Петра в управление ООО не определили. Равно как и то, кто именно должен был позаботиться об исключении сведений о Петре из ЕГРЮЛ.

4. Также суды не указали, какие именно действия Петра привели к невозможности рассчитаться с кредитором. За что субсидиарную ответственность вешаете, товарищи?

С указанием восполнить эти жирнющие пробелы кассационный суд отправил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Мы выдохнули, но праздновать победу еще было рано.

Ознакомиться с постановлением кассации:

Чтобы освободить Петра от субсидиарной ответственности, нам нужно было подготовить ответы на вопросы, которые поставила кассация. Что мы и сделали.

Так, по бухгалтерскому балансу мы выяснили, что «Еврокар» мог легко погасить задолженность за счет собственных средств.

Из банковской выписки узнали, что выводом активов накануне ликвидации занимался Александр, переводя деньги компании самому себе (там было много переводов на небольшие суммы, которые в итоге составили 1,5 млн рублей). Но Петр, у которого доступа к платежным системам не было, ни знать об этом, ни влиять на это не мог.

Ну и напоследок окончательно разобрались с тем, кто должен был заявить об исключении Петра из участников ООО в ЕГРЮЛ. По правилам того времени — однозначно Александр либо его представитель. Но никак не бывший участник.

После всех уточнений, ходатайств и сбора дополнительных доказательств мы были готовы встретиться с кредитором на втором круге. Он, к слову, ничего нового против нашего доверителя придумать уже не смог.

На этот раз суд первой инстанции разбирался в деле тщательно: пять заседаний ушло на то, чтобы изучить наши доказательства и контраргументы истца.

Наконец было вынесено решение — все как мы любим, с отрывками  из наших отзывов и жалоб. Оснований для привлечения нашего доверителя к субсидиарной ответственности на этот раз не нашлось, поскольку «вина и причинно-следственная связь между действиями Петра и невозможностью погашения долга общества перед истцом последним не доказана».

А вот Александра к субсидиарке привлекли. Представителей «Транзита» это устроило: один субсидиарщик лучше, чем ноль. И хорошо, что устроило: если бы кредитор продолжил упорствовать, мы бы попытались взыскать с него существенные судебные расходы.

Чтобы изучить итоговое решение первой инстанции, оставьте свой e-mail:

Этот кейс показал два важных момента:

1) не все КДЛ априори виноваты в том, что компания-должник не может рассчитаться со своими кредиторами;

2) оставшаяся запись в ЕГРЮЛ о вышедшем из компании участнике — не приговор. Но для того, чтобы это доказать, придется попотеть. Вы знаете, к кому обращаться.

И напоследок несколько дружеских советов бизнесменам, вышедшим из ООО или когда-либо планирующим это сделать. Учитесь на ошибках Петра:

• Проверьте, исключена ли ваша фамилия из записей реестра юридических лиц.
• Если обнаружите, что запись о вас в ЕГРЮЛ все еще на месте, лучше из реестра исключиться, направив соответствующее заявление руководству своей бывшей компании. И параллельно сохранить у себя доказательства, что вы уже пытались это сделать ранее, но по независящим от вас причинам сведения в ЕГРЮЛ обновлены не были.
• Соберите нотариально заверенные пояснения у сотрудников/бывших сотрудников компании о том, что вы работали в ней или руководили юрлицом только до даты выхода из общества. Это поможет доказать, что после вашего ухода работники получали обязательные к исполнению указания не от вас.
• Находясь на руководящей должности, никому не отдавайте свою ЭЦП без оформления документов о ее передаче.
• Выходя из состава участников, сохраните у себя копии протоколов общих собраний и передайте документацию/имущество компании, которые находятся у вас, руководителю по акту приема-передачи (копию этого документа тоже снимите).
• Увольняясь, сохраните свою должностную инструкцию.

Эти меры предосторожности однажды могут вас спасти от пожизненного долга в несколько миллионов, а то и миллиардов рублей.

Информация в статье актуальна на дату публикации.

Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте к нам в гости.