Субсидиарная ответственность учредителя по долгам ООО

Олег открыл фирму, инвестировал в неё 200 млн рублей и нанял гендиректора, чтобы развивать бизнес с большими и интересными перспективами. Спустя 4 года контора внезапно ушла в банкротство. Как выяснилось, топ-менеджеры разворовали не только 200 млн Олега, но и 1 млрд денег, принадлежащих контрагентам фирмы.

Теперь Олегу, потерявшему состояние из-за недобросовестных работников, в дополнение светит субсидиарка на 1 млрд, которая сделает из него нищего. Насколько реально подобное развитие событий? Стоит ли волноваться учредителю? Или он пострадавшая сторона и этого факта достаточно, чтобы спать спокойно? Сейчас разберемся. И для примера начнем с нашего кейса.


Виктор владел в ООО долей 9% и совмещал позицию миноритарного участника с должностью генерального директора. Но интересующим нас лицом был Александр — мажоритарный участник общества с долей 60%, никак не участвовавший в операционной деятельности компании и не занимавший в ней постов.

В 2019 году суд принял заявление о банкротстве компании, а к концу этого же года конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении Александра к субсидиарной ответственности. Ему вменялось:

1. неподача заявления о банкротстве в месячный срок
2. действия/бездействия, причинившие имущественный вред кредиторам.

Дело в том, что банкротству предшествовала выездная налоговая проверка, в результате которой было доначислено налогов и пени на сумму почти 250 млн рублей. Хотя компания и пыталась оспорить позицию налоговой, все судебные инстанции были единогласны и решение ФНС вступило в законную силу. Теперь это уклонение от уплаты налогов с последующим искажением бухотчетности и вменялось нашему герою в качестве действий, повлекших неплатежеспособность компании, и причинения ущерба государству (в лице налоговой).

И если с гендиректором было все понятно: он выбирал и проверял контрагентов, которые впоследствии оказались фирмами-однодневками, подписывал договоры с людьми, которые впоследствии оказались номинальными, и отдавал указание на перевод им денежных средств, то за что было привлекать мажоритарного участника, который ни сном ни духом не имел отношения к этим сделкам? Александр не подписывал договоров, не одобрял их и не был замечен в освоении/выгодоприобретательстве денежных средств, направленных обнальным конторам.

Тем не менее, Александр первую инстанцию проиграл и был привлечен к субсидиарке вместе с Виктором на всю сумму в 250 млн рублей. После чего обратился к нам. По какой же причине суд решил привлечь к ответственности мажоритарного участника общества, не участвовавшего в операционной деятельности компании?

Если отбросить десяток листов словесной шелухи, то вся суть сводится к нескольким  строчкам: суд установил, что Александр являлся контролирующим должника лицом, так как владел более чем половиной долей в ООО. То есть налоговые правонарушения были совершены под его непосредственным контролем, и он не пытался вернуть деньги, отправленные компаниям-однодневкам, или взыскать их с генерального директора.

Чтобы скачать судебные акты по этому делу, оставьте свой е-мейл:

Ситуация, конечно, усугубилась тем, что требования налоговой в реестре составляли более 50% от общей суммы долгов — в таких случаях вина ответчиков презюмируется. Но с точки зрения здравого смысла выглядит ситуация немного неадекватно. Так теперь любого мажоритарного инвестора можно привлекать к ответственности за проступки его наемных менеджеров — но донести эту позицию вышестоящим инстанциям нам пока не удалось.

Порядок привлечения к ответственности состоит из двух последовательных шагов.

Во-первых, заявителю по иску надо доказать, что привлекаемый человек контролировал должника (КДЛ — контролирующее должника лицо). Это крайне важный момент, потому что, если человек объективно не имел отношения к организации, дальнейшие рассуждения о его неправомерных действиях от имени этой организации лишены смысла. По крайней мере, в теории и в рамках здравой логики это работает именно так.

Во-вторых, надо указать, какие именно действия КДЛ были недобросовестными и направленными на причинение ущерба кредиторам или на доведение организации до банкротства. Если таких действий нет, то не может быть и ответственности.

Все возможные неправомерные действия участников/учредителей ООО давно запротоколированы и разложены по 2 глобальным полочкам:

1. Неподача заявления о банкротстве в месячный срок с момента выявления признаков неплатежеспособности
2. Действия/бездействия, которые привели к причинению ущерба кредиторам (невозможности погасить их требования).

Пройдемся подробней по каждому из этих пунктов.

В отличие от директора, который при любом раскладе попадает под понятие КДЛ — он же руководит компанией — с участниками/учредителями история не такая однозначная.

Следующие факторы увеличивают риск стать КДЛом:

Доля в компании

Пленум №53 четко определил: если доля лица составляет 50% +1 голос и более, совершенно очевидно, что перед нами КДЛ. А раз КДЛ, то может принимать обязательные решения для компании и влиять на ее работу.

Но даже если вы владеете 100% доли в компании, это еще не значит, что вас обязательно привлекут к ответственности. Так, мы отбили от субсидиарки единственного участника компании. Читайте об этом в статье: «Как мы выиграли кассацию по субсидиарке на 15 миллионов»

При этом, если доля составляет меньше 50%, это не значит, что собственники бизнеса полностью в безопасности. Послабление есть только у лиц, которые владеют менее 10% компании — их привлекать не должны. Не должны, но могут, ведь такой участник может оказаться конечным бенефициаром ака серым кардиналом компании или войти в сговор с другими участниками юрлица и действовать скоординировано.

Совмещение должностей

Если участник/учредитель ООО ко всему прочему занимает еще и значимую должность в компании (заместитель директора, бухгалтер, финдиректор — в общем, имеет дополнительную возможность влиять на решения компании или имеет доступ к корпоративным финансам), вероятность попасть под КДЛ гораздо выше даже при минимальной доле в бизнесе.

Полномочия по уставу/доверенности

В уставе любого общества прописывается орган управления. В качестве исполнительного органа обычно указывается директор, в качестве высшего органа — общее собрание участников.  Но тут важно понимать, что хоть собрание и является высшим органом, у него есть свои ограничения в полномочиях и действиях, как и у директора.

Представим, что в уставе будет прописано, что директор не может подписывать сделки свыше 100 тысяч рублей без одобрения участников. Что это значит? Правильно. Если найдутся сделки, к примеру, направленные на вывод активов из Общества, то будут пытаться привлечь вместе с директором товарищей участников, которые эти сделки одобряли. И велика вероятность, что привлекут.

Аналогичная ситуация и с выдачей доверенности: собственник бизнеса может не занимать официальных постов в организации, но если он действует от ее имени по доверенности с безграничными полномочиями, то велика вероятность признания его КДЛом, если данная доверенность всплывет в ходе банкротства.

Выгодоприобретатели

Если будет доказано, что третье лицо, формально никак не имевшее отношения к компании, получало прибыль от ее деятельности, то можно говорить о статусе КДЛ.

Что интересно, извлечение прибыли делается разными способами. Например, создается схема из юридических лиц, в которой на одни организации вешаются убытки, а другие зарабатывают прибыль. В этом случае можно говорить о том, что владелец прибылеобразующих юрлиц является выгодоприобретателем от убыточных структур — и подтягивать его, когда наступит их банкротство.

Основным локомотивом по выявлению выгодоприобретателей выступает налоговая, но об этом мы подробно писали в статье “Субсидиарная ответственность детей и наследников” — если тема интересна, почитайте, не пожалеете.

После того, как разобрались, кого считать КДЛ, переходим к действиям, которые им могут вменить.

По общему правилу у директора есть месяц, чтобы подать заявление о банкротстве компании — с момента, когда он узнал о неплатежеспособности. Как определить объективную дату наступления неплатежеспособности, читайте в отдельной статье: «Признаки банкротства юридического лица».

Так вот, если директор этот срок упустил, участники общества должны собраться в течение 20 дней с момента, когда они узнали о пропущенном сроке, и принять решение — подавать заявление о банкротстве или нет. Если они не собрались и не обязали директора подать этот документ, то они будут нести субсидиарную ответственность вместе с директором.

На что важно обратить внимание: обязанность принять решение о банкротстве возникает у участников только с момента, когда они узнали о наличии у своей компании признаков неплатежеспособности. В общем случае такой датой считается дата ежегодного собрания участников по итогам финансового года.

Но если участники параллельно работают на топ-менеджерских постах и имеют доступ к корпоративным финансам организации, то расклад может быть совсем иной — по факту их приравняют к директору и будет считаться, что участники узнали о признаках неплатежеспособности в тот же момент, когда об этом узнал и директор (например, в момент сдачи бухотчетности, при наложении ареста на счета организации или в момент вынесения решения налоговой по итогам ВНП в размере, который компания не может оплатить).

В общем случае под бездействием понимается отсутствие мер, направленных, например, на взыскание денежных средств в пользу Общества в виде убытков с директора. Или оспаривание неправомерных сделок, совершенных директором с нарушением норм корпоративного права.

Под действиями, направленными на причинение ущерба кредиторам, обычно понимается вывод активов из компании-должника. Для бенефициаров должника риски появляются в том случае, если они одобряли подобные сделки или были по ним выгодоприобретателями. Например, компания продала здания стоимостью 100 млн за 5 млн рублей юридическому лицу, принадлежащему сыну бенефициара.

Но есть и более экзотические шаги, которые могут предпринять собственники бизнеса для того, чтобы залететь на субсидиарку. Покажем на кейсе, который прямо сейчас находится у нас в работе.

По результатам камеральной налоговой проверки от 2016 года у организации были выявлены неправомерно заявленные вычеты. А сами нарушения совершались в тот период, когда владельцами бизнеса были Учредитель 1 и Учредитель 2, а операционной деятельностью занимался наемный гендиректор.

После этого гендиректор был сменен на управляющую компанию, а учредители продали свои доли некому Александру, который спустя год назначил себя на должность гендиректора вместо УК.

Дальше последовало банкротство и заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. Что примечательно, конкурсный управляющий просил привлечь к субсидиарке обоих учредителей и первого гендиректора, а к Александру вопросов не было, но не потому, что он святой, а потому что его сочли номинальным лицом: в собственности Александра была 751 компания и еще в 1097 юрлиц он трудился директором.

Что вдвойне примечательно, обоих учредителей привлекали как раз за факт передачи компании в ведение номинального лица. Еще раз: учредителей привлекают к субсидиарке за подписание договора по продаже своих долей номиналу. За продажу долей, Карл!

По мнению конкурсного управляющего махинации с переоформлением долей и сменой директора были совершены исключительно с целью ухода от уплаты по обязательствам должника, и эти действия необходимо квалифицировать как направленные на “назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации”.

Суд первой инстанции такую позицию поддержал и привлек обоих учредителей к субсидиарной ответственности, несмотря на их вполне разумные возражения о том, что закон не содержит требований проверять “номинальность” покупателя бизнеса, как и не содержит запрета на совершение сделок с серийным инвестором.

Чтобы скачать судебные акты по этому делу, оставьте свой е-мейл:

Проиграв дело и в апелляции, учредители решили сменить коней на переправе и привлекли нас. Работа идет полным ходом, впереди кассация. Наша задача добиться направления дела на новое рассмотрение в первую инстанцию, где мы сможем исправить допущенные ответчиками ошибки, в том числе заявить о пропуске срока исковой давности.

Если у вас появилось чувство безнадеги, то спешим его развеять:

Во-первых, плюс для владельцев бизнеса заключается в том, что их невозможно привлечь к субсидиарке за непередачу документов арбитражному управляющему. Это самое легкое для доказывания основание вменяют только директорам. По закону обязанность по ведению и хранению документации возложена на директора и бухгалтера, участник тут ни при чем. О том, как это работает на практике, читайте в разборе нашего дела: «Как мы спасли от субсидиарки учредителя телеком-компании».

Единственное исключение — если собственник бизнеса по совместительству является директором.

Во-вторых, доказать вину участника/учредителя — не такая уж простая задача. Вот пример:

Кредитор подал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности Сергея и Валентины. Сергей был генеральным директором Должника и по совместительству владел 75% долей в ООО, а Валентина имела в собственности 25%.

Основание для привлечения — неподача заявления о банкротстве в месячный срок.

И вот что сказал суд. Если Сергей объективно КДЛ — у него и статус директор, и 75% доли в обществе, то у Валентины — всего 25%. В отдельности у нее отсутствовали полномочия давать указания и распоряжения директору, наличие таких указаний ничем не подтверждено. Поэтому Валентина не может быть признана КДЛ, а значит, ее привлечь к ответственности нельзя.

Если хотите получить судебные акты по этому делу, оставьте свою почту ниже:

Если говорить про Сергея, то, хоть он и был признан КДЛ, привлечь его к ответственности по этому основанию нельзя. Дело в том, что после той даты, которую истец посчитал последней для подачи заявления, у организации не появилось новых обязательств. А по этому основанию к ответственности привлекают на сумму долгов, которые возникли только после пропуска месячного срока.

Жаль, кредиторы на нас не вышли. Мы бы за одну полуторачасовую консультацию объяснили им, что: 1. по долгу безнадега, 2. с этим основанием они пролетят. Сэкономили бы им массу сил и времени.

Но вернемся к гипотетическому Олегу, с которого мы начали повествование. Насколько велики его риски залететь на 1 млрд субсидиарки?

Отвечаю: все зависит от того, какое участие собственник принимал в жизнедеятельности компании, какие сделки одобрял, какие дивиденды себе выплачивал и как часто, перед кем у компании возникли долги и когда, есть ли у организации признаки неплатежеспособности и как давно, что стоит за цифрами бухотчетности — бумажные активы или реальные. Вопросов миллион и, чтобы однозначно ответить на вопрос “привлекут или нет?”, надо анализировать ситуацию и только потом делать соответствующие выводы. О том, как мы проводим подобную работу, читайте в статье “Как избежать субсидиарной ответственности”.

Если читать вам уже некогда, просто звоните сюда.

Информация в статье актуальна на дату публикации. 
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.