Посты с тэгом: Строительство

АО «Уренгоймонтажпромстрой» ― самая крупная строительная компания Ямало-Ненецкого автономного округа. Один из основных собственников компании ― юридическое лицо с еще более сложным названием. Чтобы не сломать язык, давайте «Уренгоймонтажпромстрой» звать просто Должник, а владельца 25% акций ― Акционер.

Ирине повезло. Она работала в офисе. Должность ген. директора Акционера она совмещала с позицией топ-менеджера в Должнике.

Дела у Уренгоймонтажпромстроя шли отлично. По итогам суперприбыльного года и в преддверии нового крупного контракта акционерами было принято решение о выплате дивидендов в размере 327 млн. Сказано ― сделано. Деньги списываются со счетов. Но контракт не выстрелил. Кассовый разрыв. И в 2015 году Должник ушел в банкротство.

В процедуре арбитражный управляющий оспорил сделку по выплате дивидендов. При этом суд прописал в судебном акте условное: «Ребят, из-за этих ваших дивидендов Должника и засосало в банкротство. Это не дело, кто-то должен за это ответить».

Кто-то ― это 11 человек. И один их них ― наш будущий клиент, Ирина.

В частности, конкурсный управляющий (КУ) вменял ей два внушительных основания для привлечения к субсидиарке:

• По его мнению, Ирина лишь де-юре исполняла обязанности директора по финансам. По факту она была главным бухгалтером, формировала отчетность и подписывала соответствующие документы. И именно искажение этих документов сделало невозможным розыск и реализацию товарно-материальных ценностей Должника. Что и нанесло ущерб кредиторам.
• Как представитель мажоритарного Акционера, Ирина приняла решение о выплате дивидендов, которое в итоге привело Должника к банкротству.

Не каждому в жизни предоставляется шанс получить судебный иск на 1,8 млрд. В такой волнительный момент Ирина сделала типичную ошибку наемного топ-менеджера. Она обратилась за помощью к бенефициарам бизнеса. А как иначе? Это же своя команда. Годы плечом к плечу. У них связи. Деньги. И лучшие во вселенной адвокаты.

Адвокаты действительно были отличными. И хорошо понимали, кто их кормит. И чьи интересы в приоритете.

Отзыв, поданный в суд от имени Ирины, почему-то подтверждал предположение арбитражного управляющего о том, что она исполняла обязанности главного бухгалтера. И содержал много оправданий и сумбурных доводов о своей невиновности на этой должности. Ирине оставалось только выйти в судебный процесс со словами «Не виноватая я! Он сам ко мне пришёл!!!» и она бы сорвала аплодисменты оппонентов.

Но что-то пошло не так. Ирина почувствовала неладное и обратилась в «Игумнов Групп».

Выбор нашей компании был для Ирины результатом тяжелых сомнений: обычные ребята без упоминания в рейтингах, без офиса в Москва-Сити, без костюмов от Бриони. Никак не облегчали проблему выбора ни сайт с детскими лицами, ни тексты с матом, ни лысая голова генерального директора. Но опыт подсказывал топ-менеджеру, что главное ― это результаты. А результатов у «Игумнов Групп» было завались.

После ознакомления с делом мы занялись подготовкой правовой позиции и поступательно разобрали претензии КУ. Оснований для привлечения нашего клиента было два.

Основание номер раз: выплата дивидендов, причинившая ущерб кредиторам.

Это основание ― меньшее из зол, и по нему у нас было сразу 2 туза в рукаве:

1. На момент совершения сделки по выплате дивидендов наш клиент ещё не являлась гендиром Акционера: на эту должность она была назначена позже. Раз не она была гендиром, значит, она не могла участвовать в собрании акционеров, который как раз и одобрил сделку по выплате дивидендов. Это подтверждалось пачкой документов: как приказом о назначении на должность гендиректора Акционера, так и доказательствами нахождения Ирины в другом городе в день проведения собрания. 
2. Мы подняли устав Акционера, из которого увидели, что даже если бы Ирина была гендиректором (а она на тот момент им не была), который якобы мог давать указания Должнику, на самом деле Акционер подчинялся совету директоров Должника.Схема так была такая: Акционер владел 25% акций Должника, в свою очередь Должник был собственником 100% долей в ООО «Акционер». Получалось, что гендир Акционера давал только те указания Должнику, которые получал от совета директоров Должника. Вот такая интересная закольцовочка!

Поскольку на момент принятия решения о выплате дивидендов Ирина в собрании акционеров не участвовала и решения не подписывала, то и привлечь её по этому основанию было невозможно. Тут все было просто.

Основание номер два: наш клиент = главный бухгалтер

Со вторым основанием было гораздо сложнее. Дело в том, что АУ представил кипу документов, в которой напротив графы «Главный бухгалтер» стояли подпись и ФИО нашего клиента. С такой позицией трудно отрицать, что Ирина никак не участвовала в финансовой деятельности организации. Да еще и этот отзыв на заявление, в котором наш клиент говорит: «Да, я главбух, но не виноватая я».

Тогда мы решили зайти с другой стороны и бить в формальности и нормы закона.

В свое время (7-8 лет назад) у нас была практика трудового права. Как это ни смешно звучит для компании, специализирующейся сейчас на банкротстве, но среди клиентов у нас были Самсунг Сервис, Шнейдер Электрик и Харибо. И сейчас знания по трудовому праву нам снова пригодились.

Например, в трудовом кодексе четко прописано, каким образом осуществляется перевод сотрудника на новую должность. В частности, сотрудник обязан подписать доп. соглашение к трудовому договору. Соответствующая запись должна быть внесена в трудовую книжку.

Но согласно записи в трудовой книжке, наш клиент занимал должность директора по финансам. Нотариально заверенная копия документа была приобщена нами к делу. Кроме того, мы настаивали на том, что арбитражным управляющим не представлены доказательства перевода нашего клиента на должность главного бухгалтера.

Подпись Ирины на первичных и внутренних документах рядом со словами «Главный бухгалтер» тоже объяснялось просто. Наш клиент в силу своих знаний и опыта осуществлял временное исполнение обязанностей главбуха в период болезни сотрудника, назначенного на данную должность. Наша позиция подтверждалась заботливо опрошенным свидетелем и ежегодной отчетностью организации, сдаваемой в налоговую за подписью другого человека.

С такой позицией мы вышли в суд.

Чередой пошли судебные заседания, на которых мы отстаивали позицию непричастности нашего клиента к принятым решениям Должника. Наши доводы звучали убедительно для всех, кроме АУ, который давил на наличие отзыва нашего клиента aka «чистосердечное признание» (это которое «невиноватая я») ― спасибо, товарищи адвокаты бенефициаров.

Учитывая силу нашего доказательного арсенала, мы думали, что больше сюрпризов не предвидится и нужно только выжидать ― ан нет. Откуда это взялось ― непонятно, но АУ достал приказ о назначении нашего клиента главбухом. Сказать, что мы были в шоке ― вообще ни о чем. Когда же первая волна эмоций спала, мы посмотрели на приказ под прищуром и увидели, что на нем нет подписи. Понимаете? Нет. Подписи. Нашего. Клиента. А это значит, что приказ не акцептован Ириной, т.е. она не была с ним ознакомлена, а значит, он не имеет юридической силы.

Чтобы в нашей правоте не было сомнений, мы привели третий довод ― привлечение к субсидиарной ответственности регулируется нормами материального права, а в этом случае закон обратной силы не имеет. Это значит, что законы применяются в редакциях, действовавших на момент совершения предполагаемого правонарушения. Отличия материального и процессуального права мы подробно разбираем вот в этой статье.

Даже если предположить, что наш клиент исполнял обязанности главбуха в 2013-2015 г., на тот момент субсидиарная ответственность для данной должности не была предусмотрена. Согласитесь, красиво развернули?

Оставьте свой e-mail и мы вышлем вам постановление Арбитражного суда МО, с разъяснением о течении сроков в материальном и процессуальном праве:

Несмотря на наши железные аргументы, суд не спешил выносить решение и продолжал разбираться в нюансах.

А потом взял и привлек к субсидиарной ответственности 9 человек из 11 ответчиков. Это были члены собрания акционеров, которые одобряли выплату дивидендов.

Дело нашего клиента выделили в отдельное производство. Нас такой расклад не порадовал: когда ведешь дело, в котором 9 из 11 участников привлекают к субсидиарке, перестаешь ожидать чего-либо хорошего.

Шли новые заседания, мы продолжали отстаивать позицию, что мы всё ещё в водах материального права, а значит, Ирина не может быть привлечена к ответственности, даже если бы она была главбухом ― сила обратной «силы». АУ не унимался, накаляя обстановку новыми доказательствами против нашего клиента: усыпал суд документами, нашел почтовые переписки, где якобы клиент подтверждает свою причастность к финансам должника.

Мы давили на свое: «Уважаемый АУ, напоминаем, что наш клиент не видела доп. соглашения, не ставила подпись в приказе о переводе на должность, не сдавала ежегодную отчетность (и про обратную силу не забываем)».

Ситуация 51/49. Формально мы были абсолютно правы: в материалах дела нет доказательств назначения нашего клиента на должность главного бухгалтера. Но у любого здравомыслящего человека вызвало бы вопросы такое количество документов, где наш клиент зачем-то ставит подпись за постоянно болеющего главного бухгалтера. Не добавлял оптимизма и самый первый отзыв клиента, который суд отказался исключать из материалов дела.

Ставку мы также делали на нормы материального права, которые по старой редакции не распространялись на главных бухгалтеров. Но по опыту, мы знали, что у каждого судьи своя трактовка законодательства. Поэтому беспокойство не отпускало нас до последнего.

Заключительное заседание. Совещание. Суд, взвесив все «за» и «против», соглашается с нашей позицией. Радость разливается по телу. Оппоненты в шоке. Клиент не может поверить и переспрашивает: «Что-что? Вы уверены?». Люблю такие моменты.

В апелляционной жалобе АУ продолжил давить на болевые точки: Ирина дала отзыв с признанием, Ирина подписывала отчетность, Ирина являлась гендиром Акционера.

В целом, мы были готовы к такому повороту, учитывая, как крепко вцепился в нас АУ. Но мы не были готовы, что суд апелляционной инстанции примет решение рассматривать дело нашего клиента в совокупности с ранее привлеченными к ответственности 9 членами собрания акционеров.

Суд посчитал, что нужно изучить судебный акт по их делу, чтобы лучше понять все взаимосвязи между КДЛ, и сделал перерыв.

Учитывая, что дело перешло на более высокий ранг и рассматривалось как в целом, так и по каждому участнику в отдельности, обстановка накалилась. Клиент не понимал зачем нужен перерыв, если «и так все понятно». Мы не совсем понимали, что там ищет суд и к чему нам готовиться, так как прямой корреляции с нашим делом не видели.

Плюс ситуации был только в том, что нам не нужно было суетиться и что-то корректировать. Мы по максимуму отработали в первой инстанции: всё нужное сказано, позиция разжевана, доказательства представлены. Оставалось только стоять на своем и прожимать суд на оценку доводов сторон под нужным нам углом.

И, да, он оценил. На втором судебном заседании апелляция приняла решение, что наша позиция обоснована и отказала в пересмотре дела. Прочитав постановление, АУ, видимо, и сам понял, что в этом деле ничего не светит, и далее уже ничего не обжаловал.

Оставьте свой e-mail и мы вышлем вам судебные акты по этому делу:

Итого ― 1,8 млрд с плеч и одним довольным клиентом больше.

1. Важно выбрать юристов, которые будут работать именно в ваших интересах;
2. Нормы материального права применяются на момент совершения действия, а процессуального ― на момент рассмотрения;
3. Внимательно вчитывайтесь в редакции законов на момент совершения предполагаемого нарушения и рассмотрения дела;
4. Занимаемая должность ― не приговор, главное внимательно относиться к деталям и не сеять панику.

Информация в статье актуальна на дату публикации. 
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.

Компания «ФАРКОН» занималась строительством. И последние годы дела шли из рук вон плохо, в полном соответствии с экономическими спадом в стране. Бывший директор компании обратился к нам, когда банкротство уже вошло в завершающую стадию — конкурсное производство, — а его самого стали привлекать к субсидиарке.

Нас рекомендовал знакомый адвокат корпоративной практики — и правильно сделал. Субсидиарка — это особый жанр со своими тонкостями, о которых коллега мог не знать. Зато мы каждый месяц завершаем по 3-4 суда по субсидиарной ответственности и накопили серьезный опыт.

Это мы только пишем весело, а работаем как настоящие зануды. Любой проект для нас начинается с методичного ознакомления с материалами как обособленного спора по субсидиарке, так и основного банкротного дела. Знаем, что многие коллеги не совсем понимают, зачем надо рыть так глубоко, но мы много раз видели, как мелкие детали помогали выиграть дело и не экономим время на погружении в тему.

Вот что выяснилось в ходе «раскопок»:

Общая сумма долговых претензий от восьми кредиторов составляет 7 411 836,61 руб. Конкурсный управляющий в своем заявлении указал два основания для привлечения нашего клиента к субсидиарной ответственности.

1. Непредоставление бухгалтерских документов.
2. Неподача заявления о банкротстве в месячный срок.

Что это означает на практике?

• Первое основание — самое распространенное в делах о субсидиарке. До недавнего времени привлечь по нему было элементарно: достаточно было формальных оснований — факта непередачи документов. В декабре 2017 года ситуация изменилась: Верховный суд выпустил постановление, которое обязывает суды исследовать причинно-следственную связь между непередачей/искажением документов и наступлением убытков у кредиторов.
• Второе основание: неподача заявления о банкротстве в месячный срок с момента возникновения признаков неплатежеспособности. Чтобы привлечь по этому основанию, надо обосновать

а) дату наступления неплатежеспособности (вплоть до конкретного дня) и

б) сумму долгов, которые организация набрала после этой даты. Только они вменяются в субсидиарную ответственность по этому основанию.

Исходя из этого, мы стали строить свою позицию.

Довольно быстро выяснилось, что наш клиент неоднократно пытался передать документы арбитражному управляющему, но тот каждый раз был то занят, то в командировке, то в суде…  В итоге гендир плюнул, запаковал бухгалтерскую отчетность в конверт и отправил на адрес арбитражного управляющего. А по поводу остальных документов, отправил смс из разряда: «как доки потребуются — обращайся, они тебя ждут».

Тогда наш заказчик еще не знал, что его просто разводят. И расчет АУ понять можно: его бонус — это до 30% от суммы, которую получится взыскать с субсидиарщика. Такая схема оплаты часто провоцирует управляющих на подставы. Мы это называем «субсидиарным терроризмом».

Чтобы помешать управляющему использовать это основание, мы плотно поработали с доказательствами своей позиции:

• через нотариуса зафиксировали всю Whatsapp- и sms-переписку. Да-да, если все делать по уму, то любые электронные сообщения могут быть приняты судом как доказательства. Главное, чтобы они соответствовали требованиям законодательства;
• подняли детализацию звонков клиента, где были десятки вызовов на контактный номер АУ;
• собрали доказательства направления письма с бухгалтерской отчетностью от бывшего директора в адрес управляющего;
• запарились и собрали все-все-все сведения, которые имели отношение к деятельности компании, включая первичные учетные документы. А потом повторно отправили на адрес управляющего письма и телеграммы: дорогой АУ, отзовись и забери документы.

Последнее мы сделали, чтобы использовать в нашу пользу мало кем замеченное мнение Верховного суда о том, что документы компании могут быть переданы и в ходе судебного процесса о привлечении к субсидиарной ответственности. В этом случае к ответчику не применяются презумпции закона о том, что требования кредиторов не были погашены из-за отсутствия документов. А значит вопрос с субсидиаркой по этому основанию переходит в плоскость доказывания убытков, вызванных их несвоевременной передачей. А это уже совсем другая история.

Причем мы действительно были готовы передать все сведения. В них не было ничего страшного: только реальные цифры, сделки и никаких нарушений.

Конечно, так бывает не всегда. Мы знаем случаи, когда первичные документы никому показывать нельзя. Такие дела удается выиграть, только если убедить суд, что непредоставление отчетности не повредило кредиторам.

Весомым доказательством нас снабдил и сам управляющий: в своем заявлении он ссылается на данные бух. отчетности, которую якобы в глаза не видел. Но ведь магию нельзя использовать вне Хогвартса, как же так?

Что касается второго основания, то в своем заявлении управляющий упустил ключевой момент: дату наступления неплатежеспособности. Именно с нее отсчитывается месячный срок, в который руководство компании должно подать заявление на банкротство. А если нет срока, то нет и просрочки.

Это косяк. Как видите, АУ — профессионал в сфере банкротств —  совершил ошибку. Такое случается, и довольно часто. И если даже профи может облажаться, то что уж говорить о людях, которые имеют дело с субсидиаркой впервые.

Вот, почитайте наш недавний кейс. Там мы использовали дату наступления неплатежеспособности как защиту против одного из кредиторов.

На первоначальном этапе нам было важно не раскрыть свою позицию, чтобы не дать АУ время исправить свои ошибки. Поэтому в предварительном судебном заседании мы поговорили ни о чем, а ставку сделали на молниеносное рассмотрение дела в первом заседании по существу. Для этого надо было доказать недобросовестность нашего оппонента как можно убедительнее и эффектнее, и не оставить ему шанса на отложение. Мы предусмотрели все варианты развития событий и подготовили к каждому аргументы и ходатайства.

Но арбитражный управляющий облегчил нашу задачу и до суда не дошел. Наверное, понадеялся на то, что его доводов хватит, чтобы убедить судью. Он ведь выбрал самое легкое основание для привлечения к субсидиарке. Видимо, до сих пор прокатывало. Или же просто испугался: за попытку подставить человека можно и по лицу получить.

Суд глубоко исследовал позицию и задал нам дал кучу вопросов. Спустя час неясных аспектов не осталось, поэтому суд вынес определение после первого же заседания — как и задумывалось. Оно было в нашу пользу: в привлечении к субсидиарке отказать. Управляющий остался с носом.

Оставьте свой e-mail, чтобы скачать определение суда первой инстанции.

Апелляция — это дежавю: те же действующие лица, те же требования и те же доказательства, что и в прошлый раз. Не буду повторяться и сразу расскажу, что в этот раз было нового.

Во-первых, управляющий развил небывалую активность и, наконец-то, сгенерировал дату наступления неплатежеспособности. Благо в судебном акте были описаны все его ошибки.

Во-вторых, «проснулся» один из кредиторов, ВТБ. Банк пропустил суд первой инстанции, но зато подготовился ко второй.

По мнению ВТБ, передать документы управляющему — не право, а обязанность директора. Он должен был достать управляющего из-под земли и кинуть в него папками. Затем банк попытался отложить заседание: якобы в отсутствие управляющего дело рассматривать нельзя.

Мы на это возразили, что банк не представил отзыв заранее, а значит налицо нарушение процессуальных норм.

Отложение в апелляции тоже не входило в наши планы: обычно в таких случаях суд отменяет судебный акт первой инстанции. Мы указали на то, что управляющий подал ходатайство о рассмотрении дела в свое отсутствие, поэтому никаких оснований откладываться нет. Суд с этим согласился. Так мы не позволили ВТБ повлиять на исход дела.

Касательно доводов АУ о дате неплатежеспособности — здесь уже было все просто: апелляция рассматривает только те доказательства, которые были представлены в первом разбирательстве. Судебный состав нас услышал, и новую дату не стали принимать в расчет.

Апелляция оставила определение первой инстанции без изменений.

Оставьте свой e-mail, чтобы скачать определение суда второй инстанции.

И вот тут арбитражный управляющий почувствовал едкий запах горелого мяса — с такими выводами в судебных актах об его бездействии и недобросовестности, рукой подать до взыскания убытков с него лично. Естественно, без последнего рывка он нас отпустить не мог.

В кассации наши уважаемые оппоненты, управляющий и представитель ВТБ, решили схитрить. Напоминаю: до сих пор они обвиняли бывшего директора в том, что он не передал отчетность в ходе конкурсного производства, и эти доводы мы отбили. А теперь они указали на непередачу отчетности в процедуре наблюдения. Внезапно! Причем, указали хором: этот финт есть и в кассационной жалобе АУ, и в отзыве банка.

Хорошая попытка, ребята, но мимо. Если в первых двух инстанциях речь шла только о конкурсном производстве, то и кассация будет рассматривать только его —  никаких новых доводов и доказательств. Третья инстанция нужна для того, чтобы проверять, где накосячили первая и вторая, новые доводы и доказательства тут не принимаются. И мы с удовольствием напомнили об этом в суде.

Кассация с нами согласилась. Постановление апелляции оставили в покое, то есть без изменений. И правильно, жонглировать датами и переобуваться в воздухе — так себе приемы.

Оставьте свой e-mail, чтобы скачать постановление кассации.

В этом деле было много «неизвестных»: неуловимый АУ, внезапно проснувшийся кредитор, три инстанции. И при этом действовать нужно было быстро: настоящий блицкриг.

В любом кейсе есть несколько веток, по которым может пойти суд. Приходится думать на много ходов вперед. Плюс надо быть готовым к тому, что соперники могут жульничать и быстро ловить их за руку. При этом еще стараешься «чувствовать» зал и угадать, что из твоих аргументов зайдет, а что — нет.

В общем, вы поняли, юрист «Игумнов Групп» — это микс из шахматиста, ниндзя и стендапера. Что и позволяет нам выигрывать суды, которые другие считают безнадежными. Если кто-то вам сказал, что ваш случай именно такой — вы точно наш клиент. Звоните!

Информация в статье актуальна на дату публикации. 
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.

В 2013 году в Москва-Сити было завершено строительство самого высокого небоскреба Европы: башни «Меркурий Сити». Заказчиком строительства, инвестором и застройщиком выступали структуры Кесаева Игоря Альбертовича, миллиардера и владельца крупнейшего табачного дистрибьютора «Мегаполис», розничной сети «Дикси», девелоперской компании «Меркурий» и ряда заводов и пароходов поменьше.

Ответственным за стройку и отделку в этом небоскребе был Юрий. Солидный бюджет ему доверили не случайно. Но вот беда, его команде не удалось выдержать внутриполитической борьбы, и он был уволен всего через полгода работы.

Группировке, занявшей его пост, требовалось обосновать серьезное повышение сметы расходов. «Крайним» в такой ситуации было логично назначить предыдущего руководителя и организацию, привлеченную им для выполнения основного объема работ. Идея знакомая каждому строителю, но в данном случае потребовавшая дополнительных усилий для ее большей убедительности.

И вот в октябре 2017 в Арбитражный суд г. Москвы поступает заявление о привлечении Юрия и Рената к субсидиарной ответственности на сумму 220 млн рублей. Основанием для привлечения является вывод денег в пользу строительной компании «Спайс», которая не выполнила оплаченные работы. По мнению наших будущих оппонентов, реальным бенефициаром этого юридического лица является  Юрий, а Ренат – «номинальный» директор, действовавший в его интересах.

Вот в этот момент на сцене и появляется «Игумнов Групп». Мы были знакомы со всеми участниками эпического махача задолго до его начала (с кем-то очно, с кем-то заочно) и успели зарекомендовать себя с положительной стороны. Поэтому тендеров по выбору юридической компании не подразумевалось, и мы сразу приступили к работе.

Как и всегда работу по проекту мы начали с ознакомления с материалами судебного дела.

Из полученных копий стало ясно, что конкурсный управляющий считал Юрия и Рената виновными в реализации следующей банальной схемы:

Юрий имел единоличное право принимать решение о выборе того или иного подрядчика для осуществления строительных и отделочных работ в башне «Меркурий Сити». Он без проведения тендера заключил договора подряда с компанией «Регион» во главе с Ренатом.

При этом Ренат, являясь квалифицированным прорабом, не мог выполнять функции генерального директора и осуществлял эти обязанности номинально. Всей деятельностью компании управлял Юрий, который вывел на «Регион» денежные средства девелопера. После чего подрядчик выполнение работ прекратил, экономическую деятельность завершил, был переименован в «Спайс» и переоформлен на супер-массового руководителя.

Вина же Рената и Юрия заключается в том, что они действовали совместно и заведомо с целью причинения ущерба заказчику. А чтобы скрыть следы правонарушения Ренат не сдавал бухгалтерскую отчетность, провел мероприятия по изменению названия и смене руководителя юридического лица и затем «бросил» компанию.

В подтверждение своей версии, конкурсный управляющий ссылался на официальный ответ налоговой, согласно которому Ренат не сдавал бухгалтерскую и налоговую отчетность за период своего руководства. А также на судебный акт, вступивший в законную силу по другому делу, в соответствии с которым с ООО «Спайс» было взыскано 220 млн рублей в счет возмещения неосновательного обогащения и договорной неустойки за неоказанные заказчику работы. Таким образом, вину указанных лиц управляющий считал доказанной на 100%.

Если логический ход мысли в отношении бывшего директора Рената можно было хоть как-то понять, то с Юрий у нас осталась полная неясность. Каким образом, заявитель собирается доказывать, что Юрий был реальным бенефициаром компании «Спайс»?

Ситуация прояснилась на первом же судебном заседании 13 декабря 2017 года: конкурсный управляющий изъявил желание вызвать в качестве свидетелей несколько человек, которые работали совместно с Юрием и могли подтвердить его управление данной компанией.

Судьей у нас была Кузнецова Л.В. – женщина неторопливая, аккуратная и вникающая в детали – поэтому проскочить «на шару» тут рассчитывать не приходилось. Она любит разбирать дело до последнего: пока у сторон не исчерпаются все доводы. Закономерно, что просьбы о вызове свидетелей были удовлетворены. Впрочем, как и все последующие ходатайства об истребовании доказательств.

Но в тот момент важнее было то, что мы окончательно поняли тактику наших оппонентов и могли прогнозировать дальнейшее развитие событий с учетом личности судьи. Следующий ход был за нами.

И вот в этот момент со стороны клиента начался мощный креатив: что нам следует сделать, проработать и доказать….

Были и «ценные» указания восстановить сроки и оспорить в апелляции судебный акт о взыскании 220 млн рублей со «Спайс», т.к. данное решение лежит в основе заявления о привлечении к субсидиарке, а между тем привлекаемые лица не участвовали в его вынесении.

Еще были мнения обосновать выполненные «Спайс» работы с проведением соответствующих строительных экспертиз со ссылками на ГОСТы и СНИПы.

И каких еще только «гениальных» идей мы не услышали в то время и последующие полгода… И будь мы добрее, вы бы сейчас читали кейс о провале миссии, а не историю успеха. Но к нашей чести нам удалось культурно и почти без мата убедить заказчика в необходимости сосредоточиться на Правде и на Главном, а не распылять усилия на второстепенные задачи. Итак, Правда и Главное.

Ренат, устав батрачить на дядю, одним прекрасным утром решил создать свой бизнес. Благо накопленный опыт в строительной отрасли был немалым.

В качестве мощной заявки на будущий успех был выбран имиджевый проект: небоскреб «Меркурий Сити». Ради получения бесценной строчки в портфолио выполненных работ, Ренат дал цены на свои услуги по себестоимости, в связи с чем сразу же лишился потенциальных конкурентов на данном объекте, но нажил массу врагов из высшего менеджмента девелопера.

Ему прямым текстом дали понять, что, если он хочет не только «построить», но и сдать работы, цены нужно поднять минимум раза в три и заложить интересы всех участвующих в процессе лиц. Ренат не был готов к такому повороту и от предложения вежливо отказался, тем более что люди, желающие получить «откат», не могли влиять на уже заключенный договор подряда с его компанией. Сразу после отказа, Ренат столкнулся с жестким противодействием служб заказчика, ответственных за контроль, приемку и проведение оплат по выполненным работам.

Малую долю работ он все-таки сдать смог. А по остальной части Рената без устали «катали на лыжах» под разными предлогами. Это длилось ровно до тех пор, пока однажды его людям не заблокировали проход в здание. Ренат остался без доступа к материалам и оборудованию, а впереди замаячила перспектива бесконечных судебных разбирательств с монстром девелоперского рынка.

Полученные авансы были давно израсходованы, а на последних этапах работы вообще делались за личные деньги Рената. Поэтому он не мог себе позволить многолетнюю юридическую борьбу и стал искать инвесторов, готовых купить компанию с лицензией СРО и потенциальной дебиторкой на несколько десятков миллионов, которую достаточно было грамотно просудить.

Найдя такого желающего, он переоформил компанию на нового владельца. То, что на нем было уже больше сотни юридических лиц, Рената остановить не могло, т.к. закон не содержит запретов на совершение сделок с владельцами холдингов.

В подтверждение нашей версии событий суду были представлены разные доказательства: переписка с соответствующими службами заказчика, направленные в их адрес акты выполненных работ и финансовые сметы, свидетельские показания субподрядчиков и т.д.

Также у Рената, о чудо, внезапно нашлись электронные ответы от налоговой о сдаче бухгалтерской и налоговой отчетности (как же мы любим такие удачные стечения обстоятельств!).

С Юрием картинка также выходила прямо противоположная тому, как это виделось конкурсному управляющему.

Юрий Васильевич был принят на должность директора по строительству. На своем посту он действовал строго в соответствии с приказом о своем назначении и должностной инструкцией. Эти документы давали ему широченные полномочия, в том числе в части привлечения любого подрядчика без проведения тендера. К работе он подходил педантично и руководствовался интересами работодателя, что подтверждается отсутствием дисциплинарных взысканий и каких-либо претензий или исков о взыскании ущерба. С должности был уволен по собственному желанию, а не по статье.

Компанией «Спайс» Юрий не управлял, т.к. на всех совещаниях и планерках присутствовал ген. директор этой компании – Ренат – который и представлял ее интересы, нанимал сотрудников и контролировал выполнение работ. Что подтверждается копиями соответствующих протоколов и отчетов.

Таким образом, отношения Юрия и Рената носили сугубо рабочий характер в формате «заказчик – подрядчик».

При этом конкурсным управляющим не были представлены доказательства того, что Юрий принимал участие в регистрации юридического лица, назначении Рената на пост директора, открытии расчетного счета и иных хозяйственных операциях компании «Спайс». Как и не были представлены доказательства того, что он получал от нее деньги или иным способом являлся выгодоприобретателем от ее деятельности. А доказывать это, между прочим, обязанность заявителя иска!

Оппоненты, конечно же, с нашей версией событий не согласились. В ход пошли свидетели.

Надо отметить, что свидетели – это штука непредсказуемая. И дело не в том, что Арбитражные суды признают их пока откровенно слабо. Проблема скорее в том, что если даже заранее хорошо отрепетировать правильные ответы (что делать надо обязательно), всегда остается вероятность шального вопроса от оппонентов, на котором очевидец обязательно облажается. Что и произошло.

Ни один из опрошенных свидетелей не дал 100% результата в пользу наших оппонентов. Благодаря заранее продуманным вопросам, мы так или иначе выбивали из них ответы, прямо или косвенно подтверждающие нашу версию событий: то один из подрядчиков расскажет о том, что «…на совещаниях присутствовал вместе с Ренатом…», то руководитель службы надзора подтвердит, что «…хоть Ренат и работал отвратно, но тем не менее работы к сдаче предъявлял…», то и тот и другой согласятся с тем, что«…не видели и не присутствовали в момент, когда Юрий совершал платежи от имени «Спайса» по его банк-клиенту…» и «…Юрий действовал в соответствии со своими полномочиями и привлекал к работе и других подрядчиков…» и т.д.

Чтобы привлечь к субсидиарке одновременно и генерального директора Рената и якобы бенефициара Юрия, нашим оппонентам необходимо было доказать, что:

1. Ренат совершал действия / бездействия, которые привели к состоянию неплатежеспособности (в том числе не сдавал или искажал бухгалтерскую отчетность)
2. Юрий был выгодоприобретателем от деятельности «Спайс».

Понимая это, наша тактика была прямо противоположной:

1. Доказать, что в составе действий Рената нет вины в причинении ущерба кредиторам. Причем здесь надо отметить, что Ренат – это «ключевой» момент во всей этой истории. Если нет оснований для привлечения к субсидиарке Рената, то Юрий выпадает из зоны претензий автоматически. Поэтому защите в части Рената уделялось особое, если не сказать, главное внимание.
2. Доказать, что Юрий не являлся выгодоприобретателем от деятельности «Спайс» и никаким иным образом не определял его деятельность. Этот аспект имел бы значение только в том случае, если суд счел бы обоснованным привлечение Рената, тогда его внимание переключилось бы и на Юрия.

Поэтому наши доводы были разбиты по двум указанным направлениям:

1. В случае с Ренатом мы представили доказательства сдачи бухгалтерской отчетности и настояли на том, чтобы они были направлены в налоговую вместе с судебным запросом. Одновременно мы доказали, что сделки «Спайс» не совершались в убыток и не были направлены на причинение ущерба кредиторам.

Касательно судебного решения о взыскании 220 млн, мы обосновали позицию о том, что данный судебный акт не свидетельствует о наличии вины в действиях нашего клиента, т.к. получение денег Должником не могло причинить ущерб кредиторам. Следовательно, решение суда лишь подтверждает наличие задолженности Должника перед девелопером, чего мы и так не отрицаем.

Ну и было еще немного других доводов по мелочи, которые нет смысла переписывать сюда в полном объеме.

2. С Юрием все было еще проще: здесь мы грамотно раскручивали «вражеских» и опрашивали «дружеских» свидетелей, ссылались на документы, регулирующие деятельность Юрия на посту «Директора по строительству». И доводили до суда информацию о том, что Юрий никогда не получали выгод от деятельности «Спайс», а доказательства обратного нашими оппонентами не представлены.

3. Одновременно мы ломали доводы конкурсного управляющего о том, что «Юрий– Ренат» – это группа лиц, действовавших в одной связке. С учетом имеющихся документов и показаний всех свидетелей, это было не такой уж тяжкой работой.

К шестому судебному заседанию доводы были исчерпаны, а все свидетели опрошены. Мы вышли на финишную прямую.

На последнем судебном заседании, 28 мая 2018 года, судья еще раз выслушала позицию конкурсного управляющего и наши аргументы. Затем удалилась в совещательную комнату.

Через 30 минут в тишине судебного зала прозвучала версия: «Раз так долго думает, значит привлечет». Наши голоса разделись:

1. «Привлечет обоих» (Марина)
2. «Привлечет только Рената» (Владимир)
3. «Никого не привлечет. Просто у судьи обеденное время» (Плоская шутка от Дмитрия)

На кон была поставлена бутылка «Дом Периньон» и ожидания продолжились.

Ну финал вы уже знаете. Как теперь знаете и участников распития слабоалкогольной шипучки. Чтобы получить судебные акты по этому делу, оставьте свою почту здесь:

Есть классный фильм про работу адвоката: «Первобытный страх», вышел в 1996 г. Не помню дословно цитату главного героя, но смысл ее сводится к следующему: «Не бывает одной правды. У каждого она своя». Можем подписаться под каждым словом. От себя могу только добавить: кто убедительней, тот обычно и прав.

Информация в статье актуальна на дату публикации. 
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.

Компания «458 ЦИЛ» родилась в 2011 году в результате проведенной Сердюковым А.Э. реформы по переводу системы обеспечения и обслуживания Вооружённых Сил России на аутсорсинг.

После отставки министра обороны к группе компаний, в которую входил и наш будущий клиент, было предъявлено требований на сумму более 35 млрд рублей, из которых почти 1 млрд арбитражный управляющий просил взыскать лично с генерального директора «458 ЦИЛ» в порядке субсидиарной ответственности.

Ответчик обратился в «Игумнов Групп» сразу же после получения иска. Выбор нашей компании был обусловлен рекомендациями общих знакомых и наличием успешного портфолио по подобным проектам. Задача была поставлена по-военному четкая: выиграть суд «под ключ», с формированием правовой позиции, подготовкой доказательной базы и участием в судебных заседаниях.

Как обычно работу по проекту мы начали с ознакомления с материалами дела. Чтобы видеть картинку целиком, были отфотографированы все тома дела, включая основное банкротное, все требования кредиторов по включению в реестр и, конечно же, непосредственно материалы обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности. Весь этот процесс занял около 3 недель, т.к тома дела выдавали частями, раз в неделю и когда судье позволял график судебных заседаний и наличие свободных окон в расписании. Такова специфика Арбитражного суда Московской области, в суде г.Москвы этот процесс проходит обычно в 3 раза быстрее.

Нашего клиента привлекали за несвоевременную подачу заявления о банкротстве. Поэтому дальнейшее исследование ситуации сводилось к изучению всех требований кредиторов, основанию и срокам их возникновения. Кроме того, был сделан глубокий анализ финансовой и хозяйственной деятельности компании-банкрота с целью установления даты появления признаков неплатежеспособности и причин ее возникновения. 

По результатам собранной информации мы подготовили правовую позицию. Ее смысл сводился к доказыванию двух моментов:

• во-первых, мы обосновали, что на дату возникновения всех включенных в реестр требований компания «458 ЦИЛ» была полностью платежеспособна, а значит, эта задолженность относится к обычным коммерческим рискам.
• во-вторых, мы ссылались на то, что когда у компании все-таки появились признаки неплатежеспособности, она не набирала новых обязательств, которые могли бы быть вменены в личную вину руководителя, а следовательно, и нет оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

В обоснование нашей позиции легли данные из банковских выписок о движении денежных средств, бухгалтерской отчетности, информация о совершенных сделках и активах должника и т.д. Вся эта информация имелась в материалах банкротного дела и была доступна как нам, так и суду, и нашим оппонентам. Также мы направили запросы о предоставлении недостающей информации в адрес конкурсного управляющего.

Позиция вышла стройная, аргументированная и красивая, но в первом судебном заседании все пошло не так, как задумывалось. Суд отказал нам в переходе в основное судебное заседание и рассмотрении дела по существу. После чего, проигнорировав наличие законных представителей, устроил прямой допрос нашему клиенту, который принимал личное участие в судебном процессе.

Смысл вопросов сводился к попытке «влить» его в группу бенефициаров, также привлекаемых к ответственности по другим юридическим лицам, входящим в холдинг. Наш доверитель был заранее ознакомлен с правовой позицией и надлежащим образом подготовлен к судебному заседанию, но все-таки подобные повороты судебного процесса не входили в наш план блицкрига. Поэтому мы настоятельно рекомендовали ему не являться на следующее судебное заседание, дабы исключить случайные оговорки или неточности.

Второе судебное заседание прошло примерно в таком же ключе: судья энергично взяла инициативу в свои руки и стала копать в те области, в которые даже не заглядывал заявитель по иску. Фактически судом инициативно делалось уточнение требований с целью обосновать более раннюю дату возникновения признаков неплатежеспособности. К такому развитию событий мы были готовы. Был задействован план «Б» и в материалы дела легли дополнительные доказательства и письменные объяснения.

Побившись с полчасика, суд пришел к пониманию, что наш клиент не является виновным в причинении ущерба кредиторам на сумму 890 млн рублей, и отказал в удовлетворении иска в полном объеме. Победа осталась за нами.

Чтобы получить определение суда по этому делу, оставьте свою почту здесь: 

Мы закрыли вопрос о привлечении к ответственности за неподачу заявления в установленный законом месячный срок. Но теоретически, у оппонентов осталась возможность подать иск о привлечении к субсидиарке по другим основаниям. Например, за непередачу/искажение корпоративной и бухгалтерской документации или за действия/бездействия, которые привели к состоянию неплатежеспособности и причинению ущерба кредиторам. Но в случае нашего клиента выиграть суд по этим основаниям уже малореально: эти аспекты мы проверили при анализе финансовой и хозяйственной деятельности должника. Так что мы считаем вопрос субсидиарной ответственности успешно закрытым навсегда. И клиент с нами согласен.

На мой взгляд, дилетант от профессионала отличается именно тем, что второй предвидит все возможные сценарии развития события. И нудно и тщательно готовится к каждому из них, действуя на опережение и не оставляя оппонентам шансов на внезапную атаку. В то время как дилетанту остается только думать, что выигрыш серьезного судебного процесса за 2 судебных заседания — это просто везение.

Информация в статье актуальна на дату публикации. 
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.