Взыскание долга через банкротство физического лица

В девяти из десяти случаев «Игумнов Групп» работает на стороне должников. Так сложилось, что их проблемы и чаяния нам ближе. Возможно, это связано с личным опытом, который пережил глава нашей компании. Но, как бы то ни было, мы хорошо разбираемся в вопросах защиты активов и помогаем клиентам выбрать правильную стратегию и тактику противодействия взыскателям.

Логично, что находятся кредиторы, которые рассуждают примерно так: «Эти ребята знают, как будет вести себя должник, как он будет прятать активы и сопротивляться…» Такие клиенты хотят использовать наши навыки и предлагают заняться взысканием дебиторки. Подобных проектов у нас немного – процентов 10%, но они есть. Нам тоже бывает интересно посмотреть на проблему с другой стороны.

Мы участвуем в деле, в котором кредитор пытается взыскать долг с пяти физических лиц. Проект начался в 2017 году и не завершен до сих пор, потому что имущество выводилось грамотно, с дроблением долей и многократной перепродажей. Из-за этого судебные процессы затягиваются. Поэтому в статье мы расскажем об одном из эпизодов дела, работа по которому уже завершена. И на этом примере постараемся показать, как взыскивать долги через банкротство физического лица.



В 2009 году наш будущий клиент выдал группе из пяти заемщиков кредит на сумму 9,75 млн рублей под залог 39 земельных участков.

Средства должны были вернуться не позднее 31 августа 2013 года, но заемщики своих обязательств не выполнили. Не было возвращено ни копейки! Три года наш клиент слушал вялые объяснения и обещания, что «вот-вот, еще чуть-чуть и мы все обязательно вернем». Позже мы узнали, что в это время должники потихоньку избавлялись от личного имущества (о том, как мы собираем подобную информацию, читайте здесь).

Поняв, что до истечения трехлетнего срока, отведенного для предъявления требований, остался всего месяц, клиент рванул в суд. Иск готовил его юридический отдел, он же вел дело в первые полгода. За это время ситуация приняла нехороший оборот. Договоры займа от имени всех пяти заемщиков подписывал по доверенности один человек – Петр. И в суде ответчики не без успеха продвигали мысль, что они никакие доверенности не выдавали и подпись, поставленная на договорах от их имени, не легитимна.

Поняв, что пахнет жареным, клиент обратился за помощью в «Игумнов Групп». Мы приступили к работе в январе 2017 года и за десять месяцев сумели довести дело до успешного конца. Суд обязал всех пятерых солидарно выплатить нашему доверителю 20,1 млн руб., из которых 9,75 млн руб. составлял основной долг, 10,1 млн руб. – проценты, 200 тыс. руб. – неустойки, 60 тыс. руб. — расходы по уплате государственной пошлины. Заложенные земельные участки выставили на торги, их начальная стоимость была установлена судом на уровне 5 млн руб.

Было очевидно, что суммы, вырученной от реализации предметов залога, не хватит на погашение даже основной суммы долга. Поэтому сразу после вступления в силу судебного акта мы подали заявление о банкротстве физлиц-должников. Цель была простой – успеть вписаться в сроки оспаривания сделок (три года с момента принятия заявления о банкротстве), вернуть выведенное имущество и за счет него погасить долг.

В момент признания физического лица банкротом на сцене появляется новая фигура – финансовый управляющий (ФУ). В его обязанности входит анализ состояния должника, выявление его имущества, ведение реестра кредиторов и др.

В числе прочего финансовый управляющий имеет право подавать иски о признании недействительными так называемых подозрительных сделок должника. К числу подозрительных относятся сделки, наносящие вред кредиторам или оказывающие предпочтение одному из них.

Тому, как вернуть выведенные активы должника, мы посвятили отдельный материал. Почитать об этом можно здесь и здесь.

В деле о банкротстве главного подписанта договоров займа – Петра как раз имелась сомнительная операция. За два месяца до подачи иска о взыскании долга должник продал свой автомобиль Toyota Land Cruiser 200. Машина досталась некоему г-ну М. (далее – Покупатель) всего за 1,5 млн рублей.

Продавалось авто не напрямую. Сначала был заключен договор комиссии с неким Б., который затем уже реализовал машину М. Странным было то, что оба договора – и комиссии, и купли-продажи – были датированы одним днем, 6 июня. Как правило, подобные схемы с участием комиссионера используются для продажи активов аффилированным лицам.

Эта сделка вызвала у нас вполне законные сомнения, и в марте 2020 года финансовый управляющий подал в Арбитражный суд (АС) Москвы заявление о признании ее недействительной.

О том, как оспариваются сделки в банкротстве, мы подробно писали здесь.

Сделка была совершена за полтора года до принятия заявления о банкротстве Петра, и мы стали оспаривать ее по банкротным основаниям. Для этого нам требовалось доказать, что, во-первых, сделка совершалась с целью причинения ущерба кредиторам, во-вторых, что ущерб был причинен, и в-третьих, что Покупатель знал о намерении Петра причинить ущерб своим кредиторам. Пройдемся по каждому пункту отдельно.

Здесь требовалось доказать, что в момент совершения сделки (июнь 2016 года) Петр как физлицо имел признаки неплатежеспособности. И с этим было достаточно просто – с 31 августа 2013 года за Петром числилось просроченное и непогашенное обязательство перед нашим клиентом.

Кроме того, мы получили информацию о том, что должник не платил налоги на имущество с 2014 года. Признаки неплатежеспособности были налицо.

Для установления этого обстоятельства требовалось доказать, что имущество продавалось по нерыночной цене или что деньги за него продавцу в реальности не поступили. Мы проработали оба варианта.

Напомним, что Toyota Land Cruiser 200 был продан за 1,5 млн рублей. Мы изучили автомобильные ресурсы в Сети и быстро установили, что на рынке за аналогичный автомобиль того же года выпуска можно было бы выручить порядка 2,225 млн рублей, то есть цена была явно занижена. А что с оплатой?

От ФНС мы получили информацию о банковских счетах должника и запросили сведения о движении по ним. Выяснилось, что суммы похожие на заявленную цену автомобиля на них не поступали.

Мы уже много раз участвовали в подобных спорах и знали, что Покупатель будет говорить, что машина была в убито-разбитом состоянии – отсюда и более низкая цена, а рассчитывались с продавцом наличкой.

Чтобы опровергнуть первый довод, мы запросили в ГИБДД договор купли-продажи авто. И в нем было ясно написано, что «транспортное средство передано годным к эксплуатации, в исправном состоянии, со всеми принадлежностями и документами».

Что делать с утверждениями о расчетах наличными, мы тоже знали. Надо было подвергнуть сомнению способность Покупателя заплатить сумму, указанную в договоре. Для этого необходимо получить информацию о его доходах по форме 2-НДФЛ и/или подтверждение снятия требуемой суммы с банковского счета.

А вот тут было сложнее всего. Считается, что покупатель знает о намерениях продавца «кинуть» своих кредиторов в том случае, если он является аффилированным с продавцом лицом.

Но информации об аффилированности Петра и М. нам найти не удалось. А недоказанность хотя бы одного пункта является основанием для отказа в удовлетворении иска. Ну не отступать же нам было из-за такой мелочи…

Поэтому мы стали бить на то, что странные условия сделки – заниженная цена и безвозмездность – должны были бы насторожить любого добросовестного и осмотрительного покупателя и навести его на мысль, что тут явно не все в порядке и что кому-то могут быть причинены убытки. М. не проявил никаких признаков беспокойства, из этого мы делали вывод, что он понимал истинные причины и цели сделки.

В итоге суд признал договор купли-продажи, заключенный между должником Петром и г-ном М., недействительной сделкой. Результатом этого должен был стать возврат автомобиля «в натуре». Но так как из представленных в материалы дела документов было известно, что М. в феврале 2018 года перепродал машину, последствием стало взыскание с него рыночной стоимости авто в размере 2 225 000 рублей.

Тонкостям реализации автомобилей мы посвятили целую статью – «Как не надо покупать автотранспорт».

Господину М. не хотелось платить два с лишним миллиона, и он решил подать апелляционную жалобу.

По правилам апелляцию необходимо подавать в течение десяти рабочих дней, считая с даты публикации оспариваемого решения в полном объеме. Но в 2020 году в связи с пандемией коронавируса были введены карантинные меры, затронувшие и работу судов. Поэтому формально десятидневный срок стал отсчитываться с момента окончания карантина, введенного в столице (мы судились в Арбитражном суде Москвы).

С учетом этого перерыва срок для подачи апелляции растянулся аж до двух месяцев – до 18 мая 2020 года. Времени навалом! Но и этого нашему оппоненту не хватило. Апелляционная жалоба господина М. поступила в суд… минуточку!.. 26 октября 2020 года!

Апеллянт, видимо, догадывался, что со сроками у него не все в порядке, поэтому подал ходатайство о восстановлении пропущенного срока. Теоретически суд может пойти в этом вопросе навстречу заявителю, но опять же при определенных условиях. Пропущенный срок подачи апелляционной жалобы может быть восстановлен, если ходатайство подано не позднее шести месяцев со дня публикации судебного акта. Это условие явно не выполнялось. Чтобы его соблюсти, надо было принести жалобу не позднее 18 сентября 2020 года.

Таким образом, жалоба наших оппонентов была подана не только с нарушением сроков подачи, но и за пределами 6-месячного пресекательного срока.

В таких случаях вышестоящая инстанция обычно отказывается принимать жалобу и возвращает ее заявителю. Но Девятый апелляционный суд решил пойти другим путем – он принял жалобу к производству и назначил дату слушаний. Это означало, что суд будет принимать решение о восстановлении пропущенного срока непосредственно в ходе судебного заседания. И если удовлетворит просьбу М., то тут же перейдет к рассмотрению жалобы по существу.

В ответ на это мы подготовили отзыв, состоявший из двух частей: первый рубеж обороны – возражать по поводу восстановления пропущенного срока; второй – отбиваться от доводов Покупателя, согласно которым он уже заплатил 1,5 млн руб. комиссионеру, а значит, взыскиваемая с него сумма должна быть, как минимум, уменьшена до 725 000 руб.

Сразу скажем, что до рассмотрения жалобы по существу дело не дошло. Все закончилось на пропущенном сроке. Наши доводы были практически полностью повторены в постановлении апелляции: недостаточно подать ходатайство о восстановлении пропущенного срока, арбитражный суд должен признать причины пропуска уважительными.

М. ссылался на отсутствие надлежащего извещения о дате, времени и месте судебного заседания – суд слал ему письма по адресу регистрации, а фактически заявитель проживал в другом месте.

Однако эти причины не были признаны уважительными. Покупатель должен был самостоятельно обеспечить получение поступающей в его адрес корреспонденции. А раз этого не было сделано, то именно на нем лежит риск возникновения неблагоприятных последствий в результате неполучения судебных актов. Это, кстати, полезно помнить всем, кто думает, что если он не живет по месту регистрации, то он «в домике».

Суд также отметил наш довод о том, что срок на подачу апелляционной жалобы исчисляется не с даты направления копии судебного акта лицам, участвующим в деле, а с даты его изготовления в полном объеме (размещения на сайте Арбитражного суда). Еще в 2011 году Высший Арбитражный Суд РФ исключил такое основание для восстановления срока, как позднее направление судом копии обжалуемого судебного акта или задержка пересылки копии организациями почтовой связи. Таким образом, законодатель не допускает произвольного, неограниченного по времени пересмотра судебных актов.

О том, как восстанавливаем сроки на обжалование, мы писали в кейсе «Как мы спасли от субсидиарки учредителя телеком-компании».

Кстати, заявления М. о том, что он передавал 1,5 млн руб. комиссионеру также не нашли подтверждения. Покупатель не смог представить в суде никаких финансовых документов, доказывавших оплату.

В итоге суд отклонил ходатайство г-на М., отказал ему в восстановлении процессуального срока подачи апелляции и прекратил производство по жалобе. Это решение поддержал и кассационный суд.

Чтобы скачать судебные акты по делу, введите свой е-мейл:


Опытный кредитор в этом месте спросит: «Ну, ок, судебный акт вы получили, а что с реальными деньгами?»

Естественно, оспаривание сделок не является самоцелью, в конце надо получить реальные деньги. Для этого на имущество М. был наложен арест. Благодаря этому удалось обеспечить сохранность имущества, за счет которого будут поступать взысканные 2,225 млн руб.

На момент написания данной статьи наши процессуальные оппоненты не оставляли попыток минимизировать свои финансовые потери путем подачи различных заявлений и ходатайств (например, о приостановке исполнительного производства, о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам и т. д.), но не находили поддержки у суда.

Исполнительное производство шло своим ходом, и часть арестованного имущества М. уже была выставлена на торги. В ближайшие полгода мы рассчитываем получить взысканную сумму в полном объеме. Вероятность составляет 99%.

Если резюмировать все сказанное, то весь процесс взыскания долга можно свести к следующим шагам:

• Необходимо оценить финансовое состояние должника. Если у него никогда не было имущества или оно было отчуждено более десяти лет назад, то нет смысла тратить время и деньги на взыскание. Пожалуй, это самый главный момент во всей истории. Отдельно можно почитать наши рекомендации, как выгодно продать безнадежный долг.

• Если с финансовым состоянием должника все более или менее хорошо, то надо максимально быстро просудить свои требования. Желательно с наложением обеспечительных мер на то имущество, что у должника осталось.

• Если у должника уже ничего нет, то после просуживания долга начинаем его банкротить, дабы оспорить сделки и вернуть выведенное имущество. В процессе оспаривания сделок не стесняемся применять обеспечительные меры, иначе имущество будет уходить все дальше и дальше.

• По итогу оспаривания сделок инициируем исполнительное производство или банкротство в отношении стороны (покупателя) по оспоренной сделке.

И дело в шляпе! Понятно, что все это просто только на словах, а в реальности должник будет сопротивляться такому развитию событий. Самый очевидный способ – размыть реестр требований кредиторов, чтобы ваша доля уменьшилась до жалких процентов. Это делается путем создания «дружественного» кредитора с долгом, в десятки раз превышающим требования кредиторов реальных. Но это уже технические моменты, умение работать с которыми и отличает дилетантов от профессионалов.

Если у вас возникнут проблемы с реализацией вышеуказанного алгоритма на практике, то обращайтесь к нам. Мы можем вести работу как от своего арбитражного управляющего, так и сотрудничать с вашим.