Как мы не дали взыскать убытки на 13,5 млрд с банкира
Дело: А04-8278/2019
Размер проблемы: 13,5 млрд рублей
Начало проекта: сентябрь 2020 года
Длительность: 8 месяцев
Сложность: 4/5
Трудозатраты: 240 часов
Темп: бодрый
Результат: дело выиграли полностью
Стоимость: семизначная, в рублях
Представьте: вам прилетает иск о взыскании убытков на круглую сумму с прошлого места работы, которое вы покинули несколько лет назад. Так произошло с Сергеем, бывшим председателем правления Азиатско-Тихоокеанского банка, который обратился к нам за помощью в разгар судебных разбирательств.
АТБ входил в ТОП-50 крупнейших банков России и был самым крупным в регионе. А Сергей им руководил, отвечал за все решения и кредитную политику. Так было до ноября 2014 года. Затем Сергей ушел из банка в правительство Амурской области. Прошло пять лет, и вдруг ему приходит иск от АТБ (а по факту от Центрального банка РФ), который за время его отсутствия сумел растерять значительную часть своего капитала и довести себя до предбанкротного состояния. Сергея считают причастным к произошедшему. С него собираются взыскать убытки в размере 13,5 млрд рублей.
Санация АТБ или как все начиналось
После проведения очередных проверок у Центрального банка России возникает подозрение, что АТБ ведет слишком рискованную кредитную политику и некоторые его заемщики не собираются возвращать полученные деньги. Проще говоря, Центробанк обвиняет своих коллег-банкиров в выводе финансов через сомнительные схемы.
ЦБ направляет предписания, согласно которым АТБ необходимо переоценить качество заемщиков. На практике это означает, что Азиатско-Тихоокеанский банк должен отложить определенное количество денег на тот случай, если проблемные заемщики не справятся со своими обязательствами. Только требуемой денежной массы в банке нет.
В апреле 2018 года Центробанк понимает, что АТБ не справляется со своими обязанностями. По-хорошему, у него надо отзывать лицензию и начинать процедуру банкротства, как это уже делалось в десятках подобных случаев. Но проблема в том, что АТБ — слишком значимый проект для Сибири и Дальнего Востока: его потеря может вызвать как социальный взрыв, так и сотни банкротств компаний, хранивших в нем свои средства. Поэтому ЦБ принимает решение вкачать в банк государственные деньги и восстановить его платежеспособность. Это называется санацией.
Реализуя принятое решение, Центральный банк России вносит 9 млрд рублей в уставной капитал АТБ и становится его собственником на 99,9%. Сверху АТБ получает еще 6 млрд из Фонда консолидации банковского сектора, которые должен к указанному в депозитном договоре времени вернуть.
Ничто не предвещает беды: Азиатско-Тихоокеанский банк благополучно проходит санацию, закрывает дыры в бюджете, вовремя возвращает 6 млрд с процентами в Фонд.
Право на взыскание убытков
Наступает июнь 2018 года, и в Законе «О несостоятельности (банкротстве)» появляется новая норма, которая дает возможность Центральному банку России требовать возмещения убытков с бывших топ-менеджеров санированных банков, если они довели кредитную организацию до предбанкротного состояния. Кто-то же должен ответить за потраченные бюджетные деньги?!
Санированные банки по указанию ЦБ РФ начинают один за другим подавать иски о взыскании убытков к бывшим собственникам, председателям, топ-менеджерам и главным бухгалтерам.
Деньги в кредитные организации вкачивал ЦБ РФ, но от недобросовестных действий бывших акционеров и топ-менеджеров пострадал сам санированный банк как юридическое лицо (новым владельцем которого стал ЦБ). Поэтому иск подавался от имени пострадавшего банка. Все взысканные деньги должны были пойти в его пользу, а ЦБ, со своей стороны, получил бы сатисфакцию через приобретенный актив, который наполнился взысканными «живыми» деньгами и вырос в цене. Таким образом, юридически истцом в деле выступал сам санированный банк, но выгодоприобретателем и инициатором судебных разбирательств был Центральный банк России.
Азиатско-Тихоокеанский банк в числе первых подает заявление в арбитражный суд. Его бывший руководитель — председатель правления Сергей, который уже и думать забыл о предыдущем месте работы, — в ноябре 2019 года получает исковое заявление с требованием возместить Центральному банку 13,5 млрд рублей. С нулями эта цифра смотрится еще краше: 13 500 000 000 ₽.
Откуда число такое интересное? А все из той же новой нормы закона о банкротстве. В ней русским по белому прописана формула, по которой определяется размер убытков, понесенных Центробанком в ходе санации.
В Азиатско-Тихоокеанский банк ЦБ вкачал 9 млрд, а мог бы из них «сделать» 13,5 млрд, если бы разместил эти деньги на 20 лет по ключевой ставке, действовавшей в апреле 2018 года (7,5%). Такая вот простая математика.
Чтобы ознакомиться с содержанием нормы, на которой строились все судебные разбирательства ЦБ РФ с топ-менеджерами санированных банков, оставьте свою почту:
Первые жертвы
Азиатско-Тихоокеанский банк подает заявление о взыскании убытков в Арбитражный суд Амурской области. Находится он в Благовещенске. Сергей для своей защиты подключает к делу местного юриста, что логично. Практически сразу суд накладывает обеспечительные меры на всех ответчиков по делу. Их имущество арестовывают.
Тем временем тучи продолжают сгущаться. Топ-менеджеры «Открытия» и Московского индустриального банка проигрывают суды по аналогичным искам, основанным на той же норме закона о банкротстве, по которой пытаются взыскать убытки с контролирующих лиц АТБ. Управляющие «Открытия» влетают на долг в 289 млрд, а МИнБанка — на 189 млрд.
За дело берется «Игумнов Групп»
Вернемся в сентябрь 2020 года. Сергей, по неизвестной нам причине, принимает решение отказаться от услуг своего юриста и начинает искать других профессионалов. Действовать нужно быстро, иначе список выигранных дел в копилочке Центробанка пополнится еще одним.
Экс-председатель правления начинает консультироваться с коллегами, пытаясь найти проверенных юристов. Среди знакомых Сергея удачно оказывается бывший клиент «Игумнов Групп», который и рекомендует нас ему как суперспецов в вопросах спасения от взыскания убытков и субсидиарки. Все хорошо, но есть одна загвоздка. Суд находится в Благовещенске, а «Игумнов Групп» в Москве. К расходам на юристов добавляются внушительные траты на командировки и разница во времени.
Сергей взвесил все за и против. Понял, что влетать на 13,5 млрд ему совсем не хочется, и выбрал нас. Поставленная задача звучала просто: не допустить ни копейки взыскания и выиграть дело в полном объеме.
Плюсы
Наша тема
Взыскание убытков на фоне санации — ситуация в отечественной судебной практике новая, но стратегия защиты от этого не меняется. Убытки, они и в Африке убытки. И работаем мы с ними
так давно, что новыми нормами нас не напугать.
Тактика противника ясна
Перед нами ЦБ разделался в судах первой инстанции и на стадии апелляции с топ-менеджерами МИнБанка и «Открытия». Следовательно, мы знали, как будет действовать истец. И с какими его утверждениями мы изначально не согласны.
Почти первые
До нас дело вел другой юрист, но он не успел накосячить. А значит, нам не надо тратить время на исправление чужих ошибок.
Минусы
Печальная судебная практика
Взыскание убытков, причиненных санацией, с управляющих банков — абсолютно новая судебная практика. Есть всего два аналогичных дела. И 100% из них ответчиками проиграны.
Серьезные оппоненты
Против нас выступает целый штат юристов Центрального банка РФ. Это мегапрофессиональные ребята, которые досконально знают банковскую отрасль, регулирующее ее законодательство, внутренние стандарты и процедуры. А об административных возможностях Эльвиры Сахипзадовны даже и думать не хочется.
Председатель правления
Сергей — председатель правления банка, хоть и бывший. А руководитель всегда несет ответственность за косяки своих подчиненных.
Суд в Благовещенске
Уровень проекта подразумевает личное присутствие юристов на всех судебных заседаниях. Из Москвы до Благовещенска лететь 7 часов. Разница во времени с Благовещенском +6 часов. Тот еще челлендж, но нам к длительным поездкам для защиты своих клиентов
не привыкать.
Анализ дела
Представители Центробанка обосновывали свое намерение взыскать убытки с Сергея и других ответчиков так:
- Лица, контролирующие кредитную организацию, проводили слишком рискованную политику. Выдавали кредиты ненадежным заемщикам, выводили деньги через аффилированные компании, продавали заведомо необеспеченные вексели, выплаты по которым покрывались продажей новых векселей. То есть строили финансовую пирамиду.
- Банк России неоднократно выносил предписания об устранении нарушений. Контролирующие лица знали о нарушениях и должны были предписания выполнять.
- Санация стала результатом действий лиц, контролирующих кредитную организацию. ЦБ решил, что ответственными за причинение ему убытков можно считать всех, кто контролировал банк с 2014 года до назначения временной администрации. А это 13 человек и одно ООО.
- Исковые требования обоснованы самим фактом санации. При этом не важно, совершало ли контролирующее лицо конкретные действия, которые стали причиной принятия мер по предупреждению банкротства. То есть каким-либо образом обосновывать вину КДЛ не нужно (место для вашего фейспалма).
«Будет весело», — подумали мы, читая доводы истца. Некоторые из них были просто абсурдными. Но ни один мы не могли пропустить с мыслью: «Это же очевидная фигня!» — ведь в суде нас ждала схватка с опытными и злыми юристами Банка России.
Поэтому мы выбрали тактику зануды: взять каждую претензию и со смаком во всех деталях опровергнуть, разобрать каждое обвинение и предписание, чтобы убедительно доказать – наш клиент никакого отношения к выявленным нарушениям не имеет.
Подготовка к суду
Сергей обратился к нам за помощью после очередного отложения судебного разбирательства: в дело вмешался коронавирус. Когда назначат следующее заседание, никто не знал. Поэтому доказательную базу мы собирали основательно, но в темпе вальса.
За четыре месяца напряженной работы с документами, результатами аудита и показаниями нашего клиента мы пришли к результату, который со спокойным сердцем отправили на рассмотрение суда. Доказали мы несколько фактов.
Факт первый: неверное применение закона
Свои требования о взыскании убытков Центральный банк основывает на норме закона о банкротстве, которую к этому делу применить нельзя.
Предписания Банка России с выявленными нарушениями, которые в теории довели АТБ до санации, направлялись ДО вступления в силу злополучной нормы абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона о банкротстве. Последняя информация о правонарушениях от ЦБ поступила в апреле 2018 года, а норма появилась два месяца спустя.
Юристам Центробанка удалось убедить суды, что санация банка — это особые правоотношения, которым нужен специальный механизм по взысканию убытков. Якобы общие основания, закрепленные в ст. 15 и 53.1 ГК РФ, здесь не подходят. А норма закона о банкротстве как раз и формулу расчета размера убытков имеет, и порядок обращения санатора в суд, и даже круг лиц, с которых можно деньги потраченные назад потребовать, вскользь упоминает. Очень удобно, только как там у нас обстоят дела с действием закона во времени?
Попробуем объяснить на пальцах. Год назад вы купили себе красную футболку и радостно гоняли в ней по городу. А сегодня вышел закон, запрещающий ношение красных футболок в публичных местах. И вот вас вызывают в суд, потому что вы когда-то ходили в красной футболке. Бред? Бред. Чтобы в законодательном регулировании не начался подобный хаос, в Гражданском кодексе закрепили принцип, согласно которому действие закона распространяется на отношения, возникшие ПОСЛЕ его вступления в силу. Исключение: законодатель прописывает в законе, что в такой-то конкретной ситуации он имеет обратную силу. Если этого в законе прямым текстом не сказано, то сорян.
В норме закона о банкротстве, на которую опирается Банк России, нет каких-либо указаний на его способность влиять на прошлое. Более того, сама норма носит материально-процессуальный характер. Не будем вас больше утомлять юридическими терминами. Подробное разъяснение свистопляски с нормой процессуальной и материальной изложены в решении Арбитражного суда Амурской области. Чтобы с ним ознакомиться, оставьте свой e-mail:
Доказать, что новая норма закона о банкротстве в данном деле не применяется, было принципиально важно. Ведь именно она позволила ЦБ выиграть суды у топ-менеджеров «Открытия» и МИнБанка без доказательств взаимосвязи между действиями конкретных контролирующих лиц и возникшими у Центрального банка России убытками.
Факт второй: причастность к причинению убытков нужно доказать
Даже если встать на сторону юристов ЦБ и предположить, что норма закона о банкротстве к делу относится, существует общий порядок действий при взыскании убытков. Увы и ах, норма, которой руководствуется Центробанк, никаким образом не отменяет этот общий порядок. Суды в делах МИнБанка и «Открытия» данный факт упустили. Но мы без внимания столь важный момент не оставим.
Чтобы привлечь нашего ответчика к взысканию, истцу нужно доказать сразу три момента:
- противоправное поведение ответчика: его вину и неисполнение обязательств;
- причинно-следственную связь между действиями ответчика и причиненными убытками;
- наличие убытков.
Доказательства причастности каждого топ-менеджера АТБ к причинению убытков Банку России истец заменил указанием на общее невыполнение предписаний. Мы же с этой позицией были не согласны. Если вы собираетесь взыскать убытки с Сергея, будьте добры доказать его личное участие в заключении сделок, которые довели банк до санации.
Если бы у истца была даже крохотная возможность привлечь Сергея к взысканию убытков за неаккуратное выполнение обязанностей или отследить связь между его решениями и дальнейшими финансовыми трудностями АТБ, мы бы скромно умолчали об этом общем порядке. Мы же не такие отчаянные ребята, чтобы махать красной тряпкой перед юристами ЦБ, дескать, попробуй, докажи. Однако в нашем случае истцу было не к чему придраться. Убедились мы в этом заранее, анализируя ситуацию нашего клиента.
Факт третий: контролировать организацию — еще не преступление
Истец решил, что раз проблемы у Азиатско-Тихоокеанского банка начались в 2014 году, то в них виновны все, кто контролировал кредитную организацию с того момента. А раз все виновны, то и убытки возместить обязаны.
Сергей был руководителем банка (председателем правления) до ноября 2014 года. Однако этот факт сам по себе не говорит о недобросовестности или неразумности действий нашего клиента. Суду мы доказывали нашу позицию сложившейся судебной практикой и правовой позицией, сформированной в Постановлении пленума ВАС. А вам объясним на простом примере. Если машина перевернулась, виноват водитель. Похоже на правду, но ведь виновным в аварии может быть пассажир, который дернул руль. Или другая машина, подрезавшая водителя на повороте. Все нужно доказывать.
Факт четвертый: наш ответчик ни при чем
Единственным условным доказательством причастности Сергея к причиненным убыткам были предписания Банка России, которые тот направлял руководству АТБ с 2014 года. Их накопилось 25 штук.
Тема с копанием в предписаниях муторная, поскольку подразумевает понимание банковского права, внутренних процедур и регламентов, наличие знаний по финансам и бухучету. В этом юристы «широкого» профиля традиционно слабы. Но в «Игумнов Групп» есть «узкие» спецы с отраслевым опытом работы с кредитными организациями.
Мы не поленились, проверили каждое предписание и доказали: к большей части из них Сергей не имеет отношения, поскольку на момент заключения сомнительных кредитных договоров уже несколько лет не работал в банке.
Из всего перечня предписаний только 6 подходили по срокам, в которые наш клиент занимал пост председателя правления. Но и по ним нужно доказать невыгодность сделок на момент их заключения.
Сами предписания являются рутинной частью ежедневной деятельности любого банка. Они выносятся, исполняются и снова выносятся, но в конкретном случае доказательствами причастности Сергея к убыткам не являются. Шах и мат.
Не поможет даже попытка (или пропущенная опечатка в иске?) искусственно увеличить длительность пребывания Сергея в должности председателя правления. Истец указал, что ее наш клиент занимал с июля 2013 года по июль 2015 года. Немного промахнулись: по ноябрь 2014-го. У нас и справка имеется.
Факт пятый: банк не был убыточным
Сергей на посту председателя правления исполнял свои обязанности добросовестно и разумно. Лучшее тому подтверждение — финансовые показатели банка в 2014–2016 годах. А они, сюрприз-сюрприз, на момент работы Сергея в АТБ были стабильными. Такие выводы следуют из заключения независимого аудитора.
Обычно мы сразу привлекаем финансовых экспертов к подобным делам, чтобы подкрепить свои доводы весомыми доказательствами. Да, для клиента это дополнительные траты. Но тут вопрос, какой вам нужен результат: инвестировать несколько дополнительных десятков/сотен тысяч рублей в победу или потерять на проигрыше миллионы/миллиарды.
В этот раз нас опередили. Когда мы подключились к делу, команда юристов одного из соответчиков уже наняла стороннего аудитора. Приятно работать с умными коллегами, которые знают, с какой стороны к вопросу подойти.
Итак, у нас появился шанс сэкономить деньги нашего клиента и одновременно не терять драгоценное время на проведение своего аудиторского анализа. Для этого нам нужно было связаться с юристами соответчика и уговорить их поделиться результатами заключения. Тут все прошло гладко. Мы получили документы и начали их изучать.
Независимый аудитор проверил:
- показатели бухгалтерской отчетности;
- показатели нормативов;
- наличие оснований для проведения санации в период до 2017 года;
- влияние предписаний Банка России на финансовую неустойчивость АТБ.
Заключение было общим, с огромным количеством данных. Нам нужно было его проанализировать и обернуть в защиту Сергея. Просто скопировать и вставить красивые цифры в свой отзыв на иск — затея заманчивая, но дурная. Хотя некоторые юристы так и делают, а потом удивляются, почему это экспертное заключение суд за доказательство не принял.
С заключениями и другой доказательной базой мы работать умеем и любим. Поэтому из аудиторского анализа смогли выбрать самые сочные факты, связать их с деятельностью Сергея, грамотно истрактовать и усилить свой отзыв на исковое заявление выводами аудитора.
Результаты финансового анализа оказались приятными. В период председательства Сергея банк работает уверенно: динамика валюты баланса стабильная, доля высоколиквидных активов увеличилась, долговые обязательства сокращаются, банк приносит прибыль, с нормативами тоже все в полном порядке, необходимостью санации даже не пахнет. То есть в период работы Сергея в АТБ никаких признаков убыточности у банка нет.
Факт шестой: пропущена исковая давность
Ну не можем мы без этого обойтись. Наши постоянные читатели знают, какие трюки мы умеем проделывать со сроками исковой давности. Подробнее об этом можно прочитать в статье «Исковая давность по субсидиарной ответственности».
Даже если бы мы не смогли найти никаких доказательств непричастности Сергея к убыткам Банка России, одного пропуска срока исковой давности было бы достаточно, чтобы отказать истцу в удовлетворении требований.
Итак, в спорах о взыскании убытков срок исковой давности составляет 3 года. Отсчет начинается со дня, когда о предполагаемом нарушении узнал или должен был узнать новый председатель правления (следующий за Сергеем).
Сергей ушел из АТБ в ноябре 2014 года. С тех пор контролирующие лица кредитной организации могли сто раз предъявить ему требование о взыскании убытков, если бы было за что.
Иск-то в итоге прилетел, но только через пять лет с момента увольнения Сергея. То есть срок исковой давности истцом был бездарно пропущен.
О том, как использовать исковую давность, чтобы не выплачивать многомиллионные долги, мы подробно рассказывали в статье «Взыскание убытков с генерального директора». Рекомендуем ознакомиться.
Заказать письменное заключение
Решим вашу задачу за 3-4 рабочих дня и 80 000 руб.
39 999 руб. для новых клиентов
- Проанализируем ваши документы
- Подготовим инструкцию по дальнейшим шагам
- Ответим на вопросы
- Все обоснуем хорошим количеством судебной практики
Суд
Все наши кропотливо собранные доводы мы упаковали в отзыв на исковое заявление, отдельно подготовили пояснения по всем предписаниям Банка России. И в апреле 2021 года полетели на свое первое (но не первое в этом деле) заседание в Благовещенск, которое состоялось после длительного перерыва на коронавирус.
Несмотря на всю подготовку, огромный объем проделанной работы и классные аргументы, которые в щепки разносят каждое обоснование истца, ладошки у нас потели знатно.
Причин для переживаний было предостаточно:
- Суд вполне мог наш отзыв и другие документы отклонить, не глядя. Благо, негативной судебной практики по кейсам «Открытия» и МИнБанка хватает. А если проиграем дело в первой инстанции, на апелляцию и кассацию надежды мало.
- Пресловутая норма закона о банкротстве. Суды, «приговорившие» топ-менеджеров «Открытия» и МИнБанка к взысканию убытков, встали на сторону ЦБ и согласились с тем, что она весьма себе может применяться к отношениям, сложившимся до ее существования. Наши аргументы против такой трактовки были вескими. Только где гарантия, что судья Амурского арбитражного суда не решит для красоты согласиться со своими коллегами?
- Сказывались упаднические настроения в среде юристов. Доходило до рассуждений о масонском заговоре между законодателем, Банком России и судебной системой. Мол, топ-менеджеры всех санированных банков заочно обречены выплачивать миллиарды Центробанку. Примерно такие разговоры мы слышали вокруг себя постоянно.
- Не стоит забывать: по делу вместе с нами проходят еще 14 соответчиков, включая ООО. И никто из них не хочет влететь на долг в 13,5 млрд. Даже если все проиграют, то свой солидарно взысканный миллиард тоже отдавать неохота. Поэтому есть вероятность, что на нашего клиента попытаются скинуть вину.
В таком напряженном состоянии мы прошли через заседание Арбитражного суда Амурской области. Представители ответчиков один за другим озвучивали свои возражения по иску. Линия защиты по ключевым моментам у нас была схожей: норму закона о банкротстве в этом деле применять нельзя, должным образом факт причинения убытков истцом не доказан, убыточность Азиатско-Тихоокеанского банка не подтверждена, срок исковой давности пропущен.
Истец наш отзыв на заявление и пояснения к предписаниям получил. Мы были готовы отстаивать свою позицию столько судебных заседаний, сколько потребуется, но суд отложился, чтобы дать возможность Центробанку сформировать свою позицию.
Неожиданный ход
Я не знаю, к каким выводам пришел Центральный банк изучая нашу позицию, но есть предположение: он понял, что устоять перед нами у него нет ни единого шанса. А зачем дожидаться отказного решения суда и портить 100% статистику предыдущих побед, если можно все закончить по собственной инициативе?
И вот в разгар очередного судебного заседания истец заявляет отказ от исковых требований к нашему клиенту и еще нескольким везунчикам. При этом от остальных топ-менеджеров, которые руководили АТБ накануне санации, Банк России отставать не собирается, рассчитывая, что их линию защиты вполне можно пробить.
Взыскание убытков отменяется
Ждали мы финального решения арбитражного суда с тревогой. До последнего переживали: вдруг истец передумает и отзовет свое ходатайство в части Сергея. Однако этого не произошло. Более того, решением Арбитражного суда Амурской области истцу было отказано во всех требованиях ко всем ответчикам.
Судья свой отказ в иске обосновал так:
- Новую норму закона о банкротстве к данному делу применить нельзя, поскольку ее не существовало на момент выявления Банком России противоправных действий со стороны ответчиков. То есть на момент направления предписаний. Норма является материальной и обратного действия не имеет.
- Следовательно, в данной ситуации убытки должны определяться по общим нормам гражданского права. То есть истцу нужно доказать все три обстоятельства по каждому ответчику: противоправность действий, взаимосвязь между действиями ответчика и возникновением критической финансовой ситуации у банка, а также реальный размер убытков, которые ЦБ понес во время санации.
- Центробанк потерял бы деньги, вложенные в АТБ, если бы тот закрылся. Однако банк не обанкротился и продолжил работать.
- ЦБ не смог доказать, что санация АТБ принесла ему убытки. Наоборот, финансовый аудит показал: «вложения ЦБ РФ в уставной капитал Азиатско-Тихоокеанского банка являются прибыльными». То есть Банк России смог заработать (!) на санации АТБ как его новый владелец: получил доход в размере 6,7 млрд рублей и увеличил собственные средства до 15,7 млрд.
- Ну и напоследок. Наличие предписаний Банка России само по себе не доказывает недобросовестность или неразумность действий бывших руководителей АТБ.
Все это означает одно: топ-менеджеры Азиатско-Тихоокеанского банка стали первыми, кто смог выиграть дело у ЦБ. Пусть пока только в первой инстанции. Суд встал на нашу сторону и в вопросе трактовки новой нормы закона о банкротстве, и в вопросе необходимости доказать причинно-следственную связь между действиями ответчиков и причиненными убытками. Как, собственно, и реальное наличие этих самых убытков.
Однако праздновать победу было рано. Вышестоящие суды могли согласиться с ЦБ в том, что сам факт санации доказывает наличие убытков, а новая норма закона о банкротстве может применяться к отношениям, возникшим до ее вступления в силу. Ведь так уже поступили суды с топ-менеджерами Московского индустриального банка и «Открытия», которые тоже получали предписания о выявленных нарушениях до появления на свет этой нормы. А единообразие судебной практики — дело важное.
Последующие инстанции
Дело рассматривалось еще год. Банк России сдаваться не собирался, пытаясь взыскать убытки со второй части ответчиков, которые управляли АТБ к моменту санации.
За происходящим мы наблюдали со стороны, постоянно мониторили ситуацию и надеялись, что решение Арбитражного суда Амурской области вышестоящие инстанции оставят без изменений. Так в итоге и произошло. Центральный банк дошел до Верховного Суда, который и вынес окончательное решение в мае 2022 года. Мы победили.
В судебных актах по этому делу много интересного. Если хотите с ними ознакомиться, пришлем вам документы в одном удобном письме. Оставляйте свой e-mail тут:
Взыскание убытков с топ-менеджеров банков: сравниваем практику
Как мы помним, параллельно с делом АТБ рассматривались дела других санированных банков. И с ними ЦБ повезло куда больше.
К моменту написания этой статьи картина в судебной практике выглядит так:
Банк / номер дела |
Цена вопроса |
Итог |
ФК «Открытие» / Дело
№ А40-170390/2019 |
289 млрд рублей |
Топ-менеджеры проиграли суд, с них взыскали убытки |
АвтоВАЗбанк / Дело № А40-68920/2021 |
113 млрд рублей |
Топ-менеджеры проиграли суд, с них взыскали убытки |
Рост Банк / Дело №А40-175485/2020 |
283,8 млрд рублей |
Два топ-менеджера проиграли суд. С них взыскали 283,8 млрд рублей. Остальным ответчикам удалось отвертеться |
Промсвязьбанк / Дело № А40-308982/2018 |
282 млрд рублей |
Три топ-менеджера проиграли суд. С них взыскали 92 млрд руб вместо заявленных 282 млрд |
Московский индустриальный банк / Дело №А40-14903/2020 |
198 млрд рублей |
Топ-менеджеры проиграли суды в двух инстанциях. Однако кассация, взяв за основу прецедент АТБ, отправила дело на повторное рассмотрение |
Азиатско-Тихоокеанский банк / Дело А04-8278/2019 |
13,5 млрд рублей |
Единственное дело, в котором все 100% ответчиков выиграли. ЦБ было отказано во взыскании убытков в полном объеме |
Это не все иски о взыскании убытков с контролирующих лиц санированных банков. Еще парочка дел сейчас находится на рассмотрении у судов, включая дело МИнБанка. Совсем недавно оно считалось безнадежно проигранным, но 31 мая 2023 года кассация отправила его на повторное рассмотрение в арбитражный суд. И здесь сыграла роль победа топ-менеджеров АТБ.
Мы создали прецедент!
Пока дело АТБ разбиралось в апелляции, кассации и Верховном Суде, юридическая братия твердила: «Решение первой инстанции отменят. Нельзя, чтобы все Банку России проигрывали, а вы нет». В итоге вышло ровно наоборот. Благодаря нашей победе начали пересматривать дела санированных банков, окончательное решение по которым еще не принято. И первым в этом списке стал МИнБанк.
Иск к топ-менеджерам Московского индустриального банка отличался от иска к менеджерам АТБ только размером убытков. У МИнБанка он был солиднее: 198 060 086 608,09 рублей. Так почему в нашем случае суд встал на сторону ответчиков, а в случае Московского индустриального банка — сначала на сторону ЦБ?
Ответ кроется в обоснованиях, на которые опирались суды первой и второй инстанции. В сравнении выходит любопытно:
Требования ЦБ |
Решение суда по МИнБанку |
Решение суда по АТБ |
Дело нужно рассматривать в рамках новой нормы закона о банкротстве |
Да. Эта норма процессуальная, то есть имеет обратную силу и влияет на прошлое |
Нет. Норма материальная, обратной силы не имеет |
Предписаний ЦБ достаточно, чтобы требовать возмещения убытков |
Да. Наличие предписаний можно рассматривать как противоправные действия ответчиков |
Нет. Сами по себе предписания ничего не доказывают |
Санированные банки автоматически считаются убыточными |
Судами не проведена финансовая экспертиза состояния МИнБанка на момент санации |
Финансовый аудит показал, что банк не был убыточным. Значит, санацию можно рассматривать не только как убытки, но и как инвестицию |
Дело МИнБанка дошло до кассационного суда только в апреле 2023 года. То есть почти через год после того, как Верховный Суд вынес окончательное решение по АТБ.
Кассация, отправляя дело МИнБанка на повторное рассмотрение, пришла к тем же выводам, что и суды в деле Азиатско-Тихоокеанского банка:
- Новая норма закона о банкротстве, которая дает право ЦБ взыскивать убытки с контролирующих лиц санированных банков, является материальной. То есть влияет только на отношения, возникшие с июня 2018 года.
- Предписания ЦБ сами по себе не доказывают недобросовестность действий ответчиков.
- Причинно-следственную связь между возникновением убытков и действиями ответчиков надо установить, «иначе создается предпосылка к тому, что руководство кредитной организации может привлекаться без подтверждения вины к взысканию убытков, размер которых определяется исключительно и только позицией Банка России».
- Сам по себе статус КДЛ не является основанием для привлечения к взысканию убытков.
Совпадение? Не думаем. Однако точка в этом деле еще не поставлена. Смогут ли в итоге топ-менеджеры Московского индустриального банка отбиться от убытков покажет время. А пока это целиком и полностью удалось только менеджерам АТБ и в их числе клиенту «Игумнов Групп». Какие еще доводы вам нужны для того, чтобы доверить защиту своих интересов нашей прекрасной юридической артели?
Что делать, чтобы банк не смог с вас взыскать убытки?
- Когда увольняетесь, собирайте все документы, которые могут подтвердить круг ваших обязанностей и факт увольнения: трудовую, справки 2-НДФЛ, должностные инструкции, копии документов, подтверждающих проведенные вами крупные сделки. Так, на всякий случай.
- Заключения экспертов можно и нужно использовать в качестве доказательств. Аудитор нам помог продемонстрировать финансовую стабильность банка, а доктора юридических наук дали научно-правовые заключения, подтверждающее материальный характер нормы закона о банкротстве. В общем, оценка экспертов — штука полезная.
- Обязательно проводите независимый финансовый анализ состояния банка. И сделать это желательно до того, как суд назначит свой аудит.
- Опирайтесь на постановление Верховного Суда по делу АТБ. Мы создали прецедент, которым надо пользоваться.
- Если ваш банк был взят на санацию после июня 2018 года, вы все равно имеете полное право переложить бремя доказывания вашей причастности к убыткам на истца.
- Выиграть дело у банка — задача со звездочкой. А у Центрального банка России — высший пилотаж. Если вас привлекают к взысканию убытков эти ребята и вам не хочется терять миллиарды, обращайтесь к юристам с опытом работы в подобных делах.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — записывайтесь на консультацию. Как взыскать долг, если должник ликвидировался. Инструкция для кредитора
В этом видео рассказываю о том, как кредитору взыскать долг, если хитрый должник компанию уже ликвидировал. Как мы спасли от убытков арбитражного управляющего
Цена вопроса: 181 684 071 рублей
Начало проекта: июнь 2020 года
Срок реализации: 8 месяцев
Сложность: средняя
Трудозатраты: 85 н/час
Темп: быстрый
Результат: дело выиграно
Стоимость: шестизначная, в рублях
В марте 2017 года Алексей был утвержден арбитражным управляющим АО, признанного банкротом. Почти два года, до сентября 2019-го, разбирался он с наследством лопнувшей компании, однако не все остались довольны результатами его трудов.
В апреле 2020 года один из кредиторов — крупный коммерческий банк — подал в Арбитражный суд Москвы заявление о взыскании с Алексея убытков почти на 181,7 млн рублей. Банк предъявил бывшему конкурсному управляющему четыре претензии. Во-первых, вывод из конкурсной массы автомобиля, принадлежавшего должнику. Во-вторых, неотражение в отчете о ходе конкурсного производства сведений о проведенном должником взаимозачете с одним из контрагентов. В-третьих, наращивание текущей задолженности, имеющей приоритетную очередность погашения. И в-четвертых, самое главное, необоснованное списание дебиторской задолженности.
Отдадим Алексею должное: он не стал заниматься самодеятельностью, а сразу обратился к юристам, специализирующимся на подобных исках. Факт сам по себе примечательный. Арбитражные управляющие — люди матерые и юридически подкованные, у них под началом свои юристы имеются. Алексей не был исключением и со своей командой успел провести не один десяток сложных банкротств, но когда дело коснулось его личных интересов, предпочел иметь представителей с незамыленным взглядом и холодным рассудком.
Плюсы
1. Знакомая тема
Мы хорошо разбираемся в вопросах
взыскания убытков. У нашего главного (Дмитрия Игумнова) был личный опыт такого рода: ему как арбитражному управляющему вменяли убытки на 50 млн рублей.
2. Отсутствие презумпций
С нашего клиента взыскивали убытки, здесь нет такого количества презумпций, которые вменяются по умолчанию при субсидиарке.
3. Проект с нуля
Клиент сразу обратился к нам, поэтому не пришлось исправлять чужие ошибки.
Минусы
1. Неблагоприятная практика
Взыскание убытков с арбитражного управляющего — достаточно популярный инструмент, позволяющий кредиторам гарантированно вернуть хотя бы часть денег. Судебная практика была против нашего клиента.
2. Опасный противник
В этом деле нам противостоял крупный коммерческий банк. А у банков есть отделы по работе с проблемными активами и целый штат юристов. Бороться с такими противниками непросто.
3. Дело прошлое
К тому моменту, когда мы взялись за дело, наш клиент уже не был управляющим, а значит, мы не имели доступа к документам компании-должника и не могли исправить сделанные нашим клиентом ошибки.
Основания для взыскания убытков с арбитражного управляющего
По итогам анализа дела вырисовывалась следующая безрадостная картина:
1. Вывод из конкурсной массы автомобиля, принадлежавшего должнику.
По этому основанию конкурсный кредитор оперировал достаточно жесткими аргументами, которые сводились к следующему:
- в ноябре 2017 года Алексей был утвержден конкурсным управляющим;
- в декабре он получил выписку из ГИБДД о наличии транспортных средств, согласно которой у должника был автомобиль Ниссан Мурано;
- а в феврале 2018-го опубликовал акт инвентаризации, в котором этого автомобиля у должника уже не было.
Согласно собранной кредитором информации, автомобиль вовсе не испарился. В январе 2018 года (за месяц до инвентаризации) он был продан аффилированному с должником лицу. Причем стоимость авто составила всего 50 тысяч рублей, что даже для автомобиля 2011 года как-то маловато.
Увидев эти документы, мы загрустили, но о том, как будем отбиваться, решили подумать позже, а пока перешли ко второму вменяемому эпизоду.
2. Неотражение в отчете сведений о проведенном должником взаимозачете с одним из контрагентов.
Кредитор видел ситуацию так: пытаясь избежать взыскания с аффилированного лица дебиторской задолженности в 272 млн рублей, гендиректор должника подписал соглашение о взаимозачете требований. Подписал уже в процедуре наблюдения. И при этом скорректировал ряд существенных условий договора, поменяв, в том числе, подсудность на третейский суд.
Нашему клиенту вменялось в вину, что сначала он делал вид, что ничего не знает о взаимозачете. Потом попытался взыскать дебиторку в третейском суде, но получил отказ в связи с проведенным взаимозачетом. И после этого не только не предпринимал мер к оспариванию данного взаимозачета, но и не отразил его в своих отчетах перед кредиторами. Тем самым, по мнению банка, он способствовал сокрытию данной сделки от возможного оспаривания.
Заявителя особенно насторожил тот факт, что и от гендиректора, и от нашего клиента, и от дебитора в суд ходили юристы, являвшиеся, по мнению банка, сотрудниками одной и той же юридической компании.
3. Наращивание текущей задолженности, имеющей приоритетную очередность погашения.
Сразу же после принятия судом заявления о банкротстве, гендиректор должника подписал с юридической компанией договор на оказание правовых услуг. Согласно этому договору, должник обязался платить по 200 тысяч рублей в месяц за консультационные услуги.
Помимо денег, приятным бонусом для юрконторы был тот факт, что договор подписывался после принятия заявления о банкротстве. Это означало, что все возникавшие по договору долги относились к текущей задолженности — то есть должны были погашаться в первую очередь, наравне с зарплатой арбитражного управляющего.
Спустя два года, в феврале 2019 года, арбитражный управляющий Алексей расторг данный договор и подписал акт выполненных работ, согласно которому из конкурсной массы в пользу юрконторы должно было быть выплачено 4,8 млн. И это обстоятельство крайне возмутило банк, который заявил, что работа по договору не выполнялась, да и установленные цены не соответствовали рыночным. А виноват во всем был арбитражный управляющий, который так выводил деньги из конкурсной массы.
4. Необоснованное списание дебиторской задолженности.
Это вообще очень тяжелая ситуация для управляющего, своего рода цугцванг — что ни сделаешь, все нехорошо. Будешь вести себя пассивно и плохо взыскивать дебиторскую задолженность — скажут, не увеличил конкурсную массу, и вменят убытки. Будешь слишком активничать и судиться, но не получишь по искам денег — скажут, увеличил расходы на банкротство, и опять вменят убытки. Поэтому как бы не работал арбитражный управляющий, всегда можно докопаться.
В нашем случае речь шла о 163 млн рублей, которые якобы недополучил должник из-за действий Алексея. В вину ему вменялись и иски, оставленные без рассмотрения, и отсутствие попыток взыскать дебиторку по уже просуженным долгам, и списание долгов в связи с невозможностью их взыскания с ряда дебиторов.
Этот пункт вызвал у нас такие же серьезные опасения, как и в первом эпизоде.
Дьявол в деталях
Дела о взыскании убытков имеют свои особенности. Предметом доказывания в них являются три обстоятельства:
- сам факт наличия убытков и их размер,
- противоправность действий (вина) ответчика и
- причинно-следственная связь между первым и вторым.
Говоря простым языком, нужно доказать, что убытки были причинены исключительно действиями ответчика, а не третьими лицами или стечением обстоятельств. При этом в отличие от дел по субсидиарной ответственности при убытках бремя доказывания лежит на истце. И это очень приятный момент, когда вы работаете со стороны защиты.
Проанализировав ситуацию, мы построили свою стратегию на двух моментах. Нашей задачей было убедить суд в том, что ответчик действовал добросовестно и разумно и что непоступление средств в конкурсную массу стало результатом стечения не зависящих от него обстоятельств.
При этом мы должны признать, что позиция наших противников выглядела в целом неплохо, но, как говорится, дьявол кроется в деталях. Мы решили бить по мелким неточностям, разрушая таким образом доводы оппонентов.
Сделка с авто
Пункт с продажей автомобиля вызывал серьезные опасения. Ниссан Мурано, пусть и 2011 года выпуска, всего за 50 тысяч рублей — это, согласитесь, отличная сделка для покупателя, но не очень хорошая для продавца. Актив был продан по цене явно ниже рыночной, без торгов.
Однако мы обратили внимание на ряд мелких, на первый взгляд, обстоятельств. Во-первых, машину не оценивали с учетом ее технического состояния, то есть подтверждение ее реальной рыночной стоимости в деле отсутствовало. Новый управляющий хоть и подал отдельное заявление об оспаривании сделки, но решение по этому иску еще не было принято. Получалось, что нерыночность сделки носила предположительный характер.
Но самое главное — в рамках спора о признании сделки недействительной арбитражный суд утвердил мировое соглашение, по которому покупатель согласился доплатить за машину 500 тысяч рублей. А это уже давало нам 100-процентное основание утверждать об отсутствии убытков как таковых.
Взаимозачет дебиторки
А вот претензия по поводу взаимозачета требований с дебитором с самого начала представлялась нам несколько надуманной. Банк-кредитор видел здесь сговор между арбитражным управляющим и должником с целью не дать оспорить результаты взаимозачета и помешать взыскать с дебитора задолженность. Однако неотражение каких-либо данных в отчете отнюдь не равняется убытку. Упомянутое соглашение о взаимозачете было заключено еще в процедуре наблюдения, но возможность оспорить результаты взаимозачета не была утрачена. К тому же новый арбитражный управляющий уже подал иск об оспаривании результатов этого взаимозачета, а значит, и в этом случае говорить о нанесенном убытке не было оснований.
Наращивание текущей задолженности
За два года привлеченная должником компания выставила счет на более, чем 4,85 млн рублей. Банк-заявитель считал, что цена услуг не соответствовала рыночной и что вообще соглашение можно было расторгнуть раньше, после проведения инвентаризации имущества должника.
Наша позиция была следующей: по закону арбитражный управляющий имеет право привлекать специалистов для решения возложенных на него задач и оплачивать их услуги за счет компании-должника. Предельный размер оплаты услуг привлеченных спецов увязывается с балансовой стоимостью активов компании.
Но когда мы стали смотреть балансовую стоимость активов и посчитали, сколько можно было потратить на привлеченных спецов, то уложиться в 4,8 млн не получилось, поэтому пришлось немного схитрить.
На стадии наблюдения договор на привлечение сторонних специалистов заключал не временный управляющий, а гендиректор. У нашего клиента возможность как-то влиять на ситуацию появилась только с момента введения конкурсного производства, поэтому расчет максимальной суммы расходов на сторонних специалистов надо производить лишь за период конкурсного производства. В нашем случае, исходя из цифр последнего баланса получалось, что за время конкурсного производства могло быть потрачено максимум 2,4 млн рублей. Учитывая, что конкурсное производство ввели в ноябре 2017 года, а договор Алексей расторг 1 февраля 2019 года, мы в эту сумму уложились. Да, так прямо и написали, рассчитывая на то, что никто не будет считать, какое количество месяцев в этом периоде, и умножать их число на 200 тысяч.
Кроме того, мы напомнили суду о том, что законом предусмотрен отдельный порядок обжалования привлечения сторонних лиц на сопровождение процедуры. Но наши процессуальные противники своим правом не воспользовались (видимо, не очень хорошо ориентировались в этом вопросе).
Списание дебиторской задолженности
Гораздо сложнее обстояло дело с дебиторкой.
Алексей несколько раз публиковал результаты инвентаризации дебиторской задолженности. По первоначальной версии, у компании было примерно сто должников, и за ними числилось порядка 620 млн рублей. Однако примерно через год количество дебиторов уменьшилось в два раза, а сумма долгов — на треть. Это вызвало недовольство у банка-кредитора, посчитавшего, что управляющий не вел работу по взысканию дебиторской задолженности, а просто списывал ее.
Мы стали разбираться с дебиторами. Главную проблему в нашем деле представляли примерно четыре десятка должников, с которыми работа по взысканию задолженности вообще не проводилась. Их долги были фактически списаны.
Наша стратегия в этом вопросе строилась на том, чтобы доказать, что перспектив взыскать деньги с этих контрагентов не было и отсутствие работы по ним было направлено на уменьшение расходов в процедуре банкротства. Для этого нам надо было проанализировать в общей сложности 38 компаний. Звучит просто. Но на самом деле нам пришлось сделать мини-финанализ по каждому дебитору и подробно расписать, почему отсутствовали перспективы взыскания долга в каждом конкретном случае. Из открытых источников (как платных, так и бесплатных) мы выясняли, ведут ли они реальную хозяйственную деятельность, есть ли у них обороты по счетам, когда последний раз сдавалась бухгалтерская отчетность, являются ли текущие владельцы и директора реальными или номинальными и т. д. Поднимались данные СПАРК, информация судебных приставов, сведения из картотеки арбитражных дел.
Анализ показал, что часть этих компаний была ликвидирована или брошена, часть не имела никакого значимого имущества, а по некоторым были даже прекращены исполнительные производства. И, следовательно, реальной возможности взыскать с них долги не было. По некоторым долгам истек срок исковой давности, и судебной перспективы они также не имели, попытки взыскать их привели бы только к увеличению расходов в процедуре банкротства.
Таким образом, нам удалось доказать, что взыскание значительной части дебиторской задолженности являлось невозможным и нецелесообразным. А значит, действия (бездействие) управляющего не только не привели к возникновению убытков кредитора, но и были добросовестными, разумными и направленными на минимизацию расходов.
В общей сложности на проверку дебиторов у нас ушло 3 рабочих дня. Еще столько же нам потребовалось, чтобы расписать позицию, подобрать судебную практику, сформировать доказательства и зафиналить все идеи и спорные вопросы, возникшие между юристами, руководителем проекта и заказчиком. Итого: 6 дней на качественную и добросовестную работу. Если учесть, что день работы банкротного юриста обходится минимум в 10 тысяч рублей (с учетом налогов и аренды рабочего места, но без учета маркетинга и прибыли, которую желательно бы получить по итогам работы), то нетрудно подсчитать, сколько составляет себестоимость только одной правовой позиции. А еще кучу времени надо потратить на ожидание судебных заседаний и участие в них. Поэтому если вам обещают выиграть суд за 100 тысяч рублей, то лучше сэкономьте и проиграйте бесплатно.
Взыскание убытков с арбитражного управляющего: первая инстанция
Наши оппоненты допустили кучу мелких ошибок и недочетов, которые нам удалось раздуть до размера слона. Но самым крупным, критичным промахом стала неявка на судебное заседание. Видимо, они рассчитывали на то, что суд будет рассматривать дело долго и тягомотно. Но не тут-то было! Мы были готовы на 100%, и суд счел возможным вынести судебный акт сразу после перерыва. В итоге суд услышал только нашу точку зрения, и это тоже повлияло на исход дела. В удовлетворении заявления о взыскании с Алексея убытков почти на 182 млн рублей было отказано.
Если хотите скачать определение суда по этому делу, введите свой е-mail:
Апелляция плюс кассация
После скоропостижного проигрыша забегал уже новый конкурсный управляющий. Но, судя по апелляционной жалобе, он не сильно понимал принципы оспаривания судебного акта первой инстанции и лишь повторил основные аргументы первоначального заявления о привлечении к субсидиарке. Естественно, успеха такая тактика не имела, и апелляционный суд оставил в силе определение первой инстанции.
Если хотите скачать постановление апелляции по этому делу, введите свой е-mail:
На стадии кассации в игру вернулся банк-кредитор, но он повторил ошибку, допущенную в апелляции: пересказ пройденного и никаких новых доводов. Истец был просто недоволен исходом дела, а этого, согласитесь, недостаточно.
Мы вышли победителями из дела.
Если хотите скачать постановление кассации по этому делу, введите свой е-mail:
Взыскание убытков с арбитражного управляющего: выводы
Эта история о том, что работа с мелкими деталями, ну и немножко везения, позволяют переиграть оппонента даже с неплохой стратегией и богатыми ресурсами.
Теперь вы знаете, куда обращаться за защитой своих интересов — поверьте, стоимость наших услуг сильно меньше того, что вы можете потерять, пытаясь сэкономить. Звоните сюда.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости. Как мы отбились от взыскания убытков в 57 млн
Дело: А66-9473/2016
Размер проблемы: 57 миллионов
Начало проекта: ноябрь 2018
Длительность: полтора года
Сложность: 3/5
Трудозатраты: превысили запланированный объем
Темп: аккуратный
Результат: победа во всех инстанциях
Стоимость: шестизначная, в рублях
О «Верхневолжском кирпичном заводе» («ВВКЗ») мало кто слышал. Он расположен в Тверской области и в свое время входил в группу компаний «Мастер Групп», реальным бенефициаром которой считается печально известный банкир Бажанов Феликс Викторович и его банк «Мастер-Капитал».
Несмотря на скромное название, завод имел существенные масштабы деятельности. Одних только активов у предприятия числилось почти на 5 млрд рублей. Но постепенно сумма заемных средств приблизилась к 8 млрд и заводу пришлось уйти в банкротство.
Одним из кредиторов стал налоговой орган. В результате выездной проверки были обнаружены сделки, с помощью которых была занижена налоговая база и получены необоснованные вычеты. По итогу компании доначислили 44 млн, с которыми налоговая включилась в реестр требований кредиторов.
Первое, за что взялся конкурсный управляющий — вменение убытков генеральным директорам, в чей период совершались данные сделки. Фактура для этого имелась: решение налоговой по итогам выездной проверки уже вступило в законную силу и установленные в нем обстоятельства имеют преюдициальное значение.
Юристом, защищавшим одного из директоров, была яркая и активная женщина. Чтоб вы понимали — такому человеку дай серп после судебного заседания и он нажнет травы на всех парнокопытных Тверской области. Продолжая двигаться просто по инерции. Вот сколько у человека энергии!
И стратегия защиты ею была выбрана соответствующая. Сначала по ее ходатайству суд вызвал кучу народа в качестве свидетелей. А потом она решила размазать убытки тонким слоем и заявила топ-менеджеров в качестве солидарных ответчиков.
Что-что? Ответчик просит о привлечении соответчиков?!
Учитывая, что таким правом наделен только заявитель по иску, суд запросил мнение конкурсного управляющего. На что тот ответил: «На усмотрение суда». И вот, с молчаливого согласия КУ, вместо 2 человек убытки стали взыскивать с 6. Среди них был и Владимир. До 2016 года он занимал позицию финансового директора завода и еще вчера давал показания по этому делу в качестве свидетеля.
Владимир поискал юристов в Твери, в Москве и среди знакомых. А потом наткнулся на сайт «Игумнов Групп», увидел результаты наших дел, впечатлился, обратился. И это был самый правильный ход.
Интересно, что Владимир даже не стал приезжать к нам в офис, чтобы убедиться, что мы «реально настолько круты, как про себя пишем». Просто позадавал вопросы по телефону и принял решение запускать работу.
Плюсы
Начало проекта
Мы вступили в дело, как только суд привлек Владимира в качестве соответчика. С его стороны не было ни отзывов, ни пояснений. Значит, мы могли строить свою позицию с нуля.
Один стейкхолдер
Не было риска, что мы забыли учесть чьи-то интересы или не услышали чьи-то слова. Кроме того, легче решался вопрос согласований и принятия решений.
Отсутствие презумпций
С нашего клиента взыскивали убытки, и в сравнении с субсидиаркой здесь 2 приятных момента. Второстепенный: суммы требований меньше, оттого клиентам дышится чуть легче (но это неточно). Основной: нет такого количества презумпций, которые вменяются по умолчанию и которые устанешь опровергать.
Знакомая тема
Мы практикуем убытки/субсидиарку много лет и уже давно перешли от общего понимания норм закона к ювелирной
шлифовке мелких деталей.
Минусы
Налоговая
Убытки вменялись за неуплату налогов. Если вы еще не поняли из наших статей, еще раз напомним: налоговая, АСВ и другие госструктуры — самые свирепые оппоненты.
Показания главного бухгалтера
Юрист гендира успела побеседовать с главным бухгалтером и вызвала ее в качестве свидетеля. Та под присягой дала показания против финдиректора. Так выглядела ситуация на первый взгляд, но нам еще предстояло с ней поработать.
Все против всех
Формат работы «все мочат всех» — не самый легкий путь к победе: вскрывается слишком много нюансов и приходится тратить время и нервы не только на прямых оппонентов, но и на успокоение соседей по скамейке. Хоть навыков работать в таких условиях нам и не занимать, проект это проще не делало.
Фактические обязанности
Оппоненты давили на то, что наш доверитель совмещал работу финансового директора с участием в совете директоров — а значит, «знал и одобрял». Кроме того, в длительные периоды отсутствия гендира он исполнял его обязанности, таким образом, принимая на себя всю ответственность КДЛ.
Анализ дела
Позиция конкурсного управляющего по взысканию убытков в части Владимира опиралась на следующие тезисы:
- Сделками по уклонению от уплаты налогов был причинен ущерб кредиторам. Сделки с неблагонадежными контрагентами стали причиной недополученных бюджетом денежных средств. Эти обстоятельства были исследованы в рамках выездной проверки. Как итог, вынесенное решение вступило в законную силу и имело преюдициальное значение. Преюдициальное — значит, установленные обстоятельства не подлежат повторному исследованию и принимаются судом как доказанные.
- Финансовый директор входил в Совет директоров. Значит, мог принимать решения по заключению сделок, результатом которых стал причиненный кредиторам ущерб. Значит — ответственность за эти сделки можно перевесить на финдира.
- Замещение генерального директора. «Неправильные» сделки совершались в период с 01.01.2012 по 07.12.2015. В это время Владимир частенько исполнял обязанности гендиректора в связи с его длительным отсутствием и, по сути, являлся КДЛ. Поэтому оппоненты (в лице активного юриста с серпом) предлагали разделить ответственность гендиректора с Владимиром, а лучше — гендира вообще не трогать.
- Свидетельские показания. Вместе с участниками якобы существовавшего совета директоров в качестве свидетеля суд вызвал и главного бухгалтера Ирину. И по мнению наших оппонентов, она подтвердила, что:
- У нее было два руководителя: генеральный директор и финансовый директор. Именно они говорили ей, что делать, что подписывать;
- Существовал так называемый Совет директоров, который мог принимать решения по совершению тех или иных сделок. В частности, и тех, за которые были доначислены налоги.
В чем суть?
Взыскание убытков/ущерба осуществляется в порядке ст. 15 ГК РФ. И в соответствии с этой статьей нужно доказать одновременно три условия:
- наличие убытков и их размер,
- противоправное поведение ответчика (вина ответчика, неисполнение им своих обязательств),
- причинно-следственную связь между понесенными убытками и неисполнением (ненадлежащим исполнением) обязательств.
Для конкурсного управляющего ситуация сильно упрощалась благодаря решению налоговой, вынесенному по результатам выездной проверки. Согласно этому документу, наличие убытков, их размер и факт причинения были установлены, а значит пункт №1 в списке выше «done».
Аналогично дело обстояло и с пунктом №3. Налоговая установила, что недоплата в бюджет возникла именно вследствие неправомерных действий юридического лица по заключению сделок с неблагонадежными контрагентами — причинно-следственная связь налицо. С этими доводами не поборешься.
Решение налоговой вступило в законную силу и обстоятельства в нем прописанные имеют преюдициальное значение.
Но само юридическое лицо не может заключить сделки — у него нет ручек. Свою волю по подписанию документов оно реализует через вполне конкретных физических лиц, занимающих определенные должности в организации. Как раз список этих лиц и степень их вины конкурсному управляющему подлежало установить в рамках рассматриваемого спора.
Соответственно, наша позиция была прямо противоположной.
Может, мы и не могли опровергнуть факт наличия убытков и причинно-следственной связи между сделками и наступлением негативных событий для государственной казны. Но мы могли опровергать наличие вины нашего доверителя в этих событиях.
Подготовка к суду
После того, как мы первоначально изучили дело, оно не показалось нам сложным. Я дала прогноз на выигрыш с вероятностью 90%, в срок за 4-6 судебных заседаний. После чего мы занялись основательной подготовкой к судебному процессу: детально расспросили Владимира о его обязанностях, запросили документы о трудоустройстве, прошерстили решение налоговой и аудиозаписи состоявшихся судебных заседаний.
В итоге позиция была выбрана простая и лаконичная: не было, не участвовал, не подписывал.
Совет директоров. В учредительных документах, в частности, в Уставе, было прописано, что компанией может быть организован Совет директоров. Но, со стороны оппонентов, это был единственный документ, в котором этот совет упоминался. Не было ни приказа со списком участников, ни протокола встреч. Более того, в самом уставе информация о наличии Совета появилась только в конце 2014. Таким образом, наш доверитель не участвовал в Совете директоров и никаких сделок не одобрял. Задача доказывать обратное лежит на арбитражном управляющем.
Обязанности фин. директора. Не зря мы штудировали должностные инструкции и внутренние акты компании. Во всех документах было прописано, что за исчисление и уплату налога несет ответственность бухгалтер. Это его полномочия: проверять, проводить, доначислять. При этом в задачи фин. директора не входит выбор контрагентов, их проверка на благонадежность и заключение договоров.
Что касается исполнения обязанностей генерального директора: согласно Трудовому кодексу, с Владимиром должна была подписываться должностная инструкция как с И. О. на время его замещения гендиректора, в которой был бы определен список его полномочий. Но как таковой данный документ отсутствовал.
Соответственно, мы исходили из того, что замещение гендиректора во время болезни было формальным: без наделения соответствующими полномочиями на совершение сделок и проведение оплат. Опять же, в рамках дел по убыткам доказывать обратное — задача заявителя по иску. О чем мы не преминули напомнить конкурсному управляющему («Хей, это не субсидиарка, детка!»). По нашей версии событий получалось, что Владимир вообще не у дел.
Показания бухгалтера. Доверяй, но проверяй — это же касается и того, что написано в судебных актах. Одно дело, когда это опечатка. К примеру, как это было у нас в одном процессе по субсидиарке. И совершенно другое — когда представленные доказательства выворачивают туда, куда хочется.
На пару с помощником мы прослушали аудиозапись судебного заседания, и каждый по отдельности его законспектировал. После — сверили. Учитывая, что два человека услышали одно и то же, это сложно назвать совпадением.
На записях главбух буквально сказала, что о существовании Совета Директоров знала только потому, что это было прописано в уставе компании. При этом о его функционировании она не слышала, распоряжений на основании проведенных собраний не получала.
В нашем случае: фактическое содержание первого допроса бухгалтера и то, как это отразили в своей позиции наши оппоненты — это небо и земля. Остается только донести это до суда.
Показания гендира. По результатам налоговой проверки, еще в 2016 году генерального директора вызывали для допроса. Нам удалось достать и проанализировать этот протокол. В разговоре с налоговым инспектором гендир озвучил, что решения по всем сомнительным сделкам принимались собственниками завода без участия в этом процессе иных топ-менеджеров. Дзынь, еще одно доказательство в нашу копилку.
А что со сроком исковой давности?
Кто с нами давно, уже знает, что умение жонглировать сроками исковой давности — наш любимый фокус. Подробнее об этом читайте в статье «Исковая давность по субсидиарной ответственности». Но в этом деле он у нас не прошел бы.
Объясняем: по убыткам срок исковой давности составляет 3 года и считается с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о совершенном действии/бездействии. Этим моментом по общим правилам считается смена директора или проведение годового собрания участников общества. Подробнее об этом в статье «Взыскание убытков с генерального директора». Там еще есть важный момент о том, чем отличаются убытки от судсидиарки. Стоит глянуть хотя бы ради этого.
В нашем деле было три привлекаемых директора.
Андрей был в должности генерального директора в период с 15.04.2006 по 27.02.2012, Юрий — в период с 15.02.2012 по 10.06.2013, и последнее и основное привлекаемое лицо — Сергей (чьи интерес представлял юрист с серпом) — 10.06.2013 по 09.06.2016.
По логике законодателя, срок начинает течь с момента, когда один директор ушел с поста, а другой занял его место и получил документы по компании. Последнее особенно важно, ведь бывает, что новому директору приходится буквально вырывать когтями эти документы. Если же фактически никаких возражений по передаче документов у нового директора не возникло, то срок начнет исчисляться с момента вступления в должность.
Подробнее о непередаче документов мы писали в закрытом письме нашим подписчикам в рамках ежемесячной рубрики «Ответ на вопрос читателя». Если эта информация вам нужна, оставьте свой е-мейл, и мы продублируем письмо вам на почту:
В нашем деле вменялись правонарушения, возникшие в период 2012-2015. Но упомянутые Андрей и Юрий запросто отбились бы (и отбились) сроком исковой давности, а вот последнему директору Сергею и нашему клиенту Владимиру это не светило. Сами посудите.
Первый директор Андрей ушел 27.02.2012 + 3 года = второй директор Юрий мог обратиться с взысканием убытков до 17.02.2015.
По самому Юрию — у третьего директора Сергея было время до 10.06.2016, чтобы взыскать с него убытки.
А вот Сергей был последним директором перед тем, как появился временный управляющий. А значит, срок давности для предъявления иска по убыткам точно не истек.
Увы, но и нашему доверителю Владимиру этот способ защиты тоже не подходил — он работал на заводе в тот же период, что и последний директор Сергей. Конечно, можно было сделать придурковатый вид и ради кипиша заявить о пропуске срока исковой давности, но стрельба в молоко — это не тот вид спорта, который нам интересен.
Что было в суде
Работать по проекту мы начали в ноябре 2018 г. и планировали выиграть первую инстанцию к февралю — край, к марту 2019 г. Но здесь я совершила крайне досадный просчет: при расчете трудоемкости я не приняла во внимание буйную энергию «юриста с серпом» (которая пыталась размазать убытки по бывшим коллегам своего клиента) в совокупности с его низким уровнем квалификации.
Почти год мы катались в Тверь для того, чтобы смотреть, как человек пытается подогреть воду в океане вместо того, чтобы воспользоваться чайником: почти каждое судебное заседание начиналось под флагом: «Уважаемый суд, мы ходатайствуем…».
Причем одно дело, если ходатайства подаются по делу. Но если они заранее отказные… Лучше приведу пример: «Ходатайство о фальсификации договоров по оспариваемым сделкам». Юрист заявляет, что ее доверитель — последний директор Сергей — не подписывал документы по сделкам с неблагонадежными контрагентами. Не спорим, такую штуку можно и нужно применять. Если бы только не следующие обстоятельства:
- Факт подписания документов соответствующим лицом установлен в ходе выездной налоговой проверки. Более того, решение налоговой по итогам ВНП пытались оспорить, но оно устояло. А все свои экспертизы и возражения нужно было заявлять, когда шла проверка или в ходе оспаривания. Тем не менее, решение налоговой вступило в законную силу, имеет преюдициальное значение, и у суда нет оснований перепроверять порядок доначисления налогов. Все, ребята, поезд уехал.
- Сергей занимал должность ген. директора. А значит, неважно, чья подпись стояла на подписанных сделках, ведь он, как руководитель, не мог не знать о совершенных сделках.
Но одной экспертизой это не закончилось. Передаю диалог:
- «Давайте отложимся на сентябрь», — говорит юрист с серпом.
- «Почему?», — судья.
- «Ну мы же заявили ходатайство об экспертизе», — юрист.
- «Так оно же еще открыто, я же его еще не удовлетворила», — судья.
- «Дело в том, что мой доверитель как раз сейчас находится в санатории. Он отдохнет, чтобы у него почерк восстановился и был таким же, как 5 лет назад. Как отойдет, сможет пройти экспертизу».
Думаете, это все? О нееет.
Ключевым героем, который мог развеять смуту, был упомянутый нами главный бухгалтер. Ранее она уже давала свидетельские показания под присягой, но т. к. на тот момент Владимир сам проходил по делу в качестве свидетеля, вопросов главбуху он, конечно, не задавал. Теперь же мы отмотали назад и попросили суд вызвать бухгалтера в качестве свидетеля для повторного допроса с нашим участием.
На что «юрист с серпом» заявил:
— «Ну тогда мы хотим пообщаться со свидетелем, прежде, чем его начнут допрашивать».
Все, кто был в зале суда, растерялись. Изумились. Переглянулись. И спрятали глаза, лишь бы сдержаться.
Попросить разрешения суда, чтобы подготовить свидетеля к даче показаний? Это что еще за ход такой?!
Подобная стратегия ведения дела применима, когда процесс заведомо проигрышный. Тогда ответчику надо затянуть момент вынесения судебного акта, чтобы истекли сроки на оспаривание сделок по отчуждению личных активов. Как это бывает, мы писали в статье «Способы защиты личного имущества должника». Но, все-таки, обычно это делается чуть красивее и без наивных предложений суду.
Собственно, в удовлетворении ходатайств суд постоянно отказывал. Но каждый раз делал это вдумчиво, неторопливо и с погружением в детали. По опыту мы знаем, что такая неторопливая специфика свойственна большинству региональных судов: судебных процессов меньше, времени поковыряться в деталях — больше. Да и зависимость от судейской зарплаты выше — это тебе не Москва, где уволенный судья всегда работу найдет. В общем, в ситуации, когда Московский арбитраж уже жестко отдрючил бы слабо подготовленного представителя, региональные суды возьмут время, чтобы перепроверить информацию.
Так мы плавно перетекли к череде нудных заседаний. Учитывая, что определение о привлечении Владимира в качестве соответчика было вынесено в середине октября 2018, то финальное заседание первой инстанции прошло в конце сентября 2019. 11 месяцев на убытки по прозрачному иску!
Кстати, главбух оказалась женщиной со стержнем. На повторном опросе мы готовились к худшему развитию ситуации. Но главбух не отошла от истины и подтвердила нужную нам информацию об отсутствии реальной деятельности Совета директоров и обязанностях финансового директора Владимира.
Чтобы получить все судебные акты по данному делу, оставьте свой е-мейл здесь:
В итоге, как и ожидалось, первые два директора — Андрей и Юрий — отбились при помощи срока исковой давности.
Что до нашего доверителя, суд сослался на следующее:
- показания бухгалтера Ирины и Владимира совпадали друг с другом и подтверждали, что в компании не было такого органа управления, как Совет директоров;
- за отсутствием Совета директоров, конкурсный управляющий не представил никаких иных доказательств, что Владимир принимал участие в одобрении решений и совершении сделок завода, в том числе с неблагонадежными контрагентами.
Убытки были взысканы только с последнего директора Сергея — того самого, чьи интересы отстаивал «юрист с серпом». С его указания вся эта каша заварилась, он же единственный крайним и остался.
Последующие инстанции
Если честно, после победы в первой инстанции мы понимали, что риск проиграть не велик.
Во-первых, предоставив объективную расшифровку опросов бухгалтера, которые проводили и с нашим участием, и без, у нас были показания, подтверждающие, что Владимир не входил в Совет директоров. Доказательства обратного в первой инстанции представлены оппонентами не были, а сделать это в апелляции мало реально, учитывая, что будет сопротивление в нашем лице.
Во-вторых, на допросе в ФНС последний директор Сергей признавал, что все сделки согласовывались собранием участников «ВВКЗ», на котором решающую роль играло руководство «Мастер-Групп».
Собственно, это позицию нам удалось донести и до апелляционной инстанции в Вологде, и до кассационного суда в Питере. От убытков нам удалось отбиться.
Но буквально неделю назад конкурсный подал новое заявление. В этот раз он пытается привлечь нашего клиента к субсидиарной ответственности, так что у истории будет продолжение.
Кстати, это хороший пример того, сколько по времени вас может не отпускать прошлое: Владимир уволился с завода в 2016 году, с 2018 по 2020 его привлекали к убыткам. И сейчас еще минимум на год растянется суд по субсидиарке.
Итого: 5 лет в постоянном напряге и расходах на юристов, чтобы не потерять все то, что заработано за время активного строительства карьеры.
Выводы
1. При попытке взыскать с вас убытки, привлечь к субсидиарке или просто получить долг по кредиту — всегда проверяйте срок исковой давности. Да, в нашем деле это не работало, зато спасло часть других ответчиков;
2. Убытки и субсидиарка — это хоть и схожие по сути, но все-таки разные инструменты для привлечения к ответственности. Важно их различать, чтобы повысить шансы на победу;
3. Перепроверяйте информацию и в случае, если вы участвовали в судебном заседании, и если оно прошло без вас. Кто-то может просто ошибиться, а другой — переврать даже объективные доказательства в свою пользу.
4. Словесное недержание и размахивание руками может впечатлить только дилетанта. Если вам нужны такие юристы, то не звоните в «Игумнов Групп». Мы предпочитаем снайперскую работу по ключевым точкам и не держим иных спецов.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости. Как мы проиграли суд по взысканию убытков на 210 млн рублей. Дело 2-6301/2017
Дела: №2-6301/2017 и №2-224/2017 в Мещанском районном суде г.Москвы
Размер проблемы: 210 млн рублей
Начало проекта: февраль 2015 г.
Внедрение: 3 года
Сложность: 4/5
Трудозатраты: 1270 н/час
Темп: агрессивный
Результат: проиграны оба суда
Стоимость решения: —
В данной статье я поделюсь своим опытом, который приобрел за несколько лет судебных тяжб по взысканию убытков со службы судебных приставов Российской Федерации. Хочу сразу заметить, что речь пойдет об одном из крупнейших исков к ФССП за последние годы.
Для начала я расскажу вам предысторию тех событий, в результате которых пришлось обращаться в наш самый «гуманный и справедливый» суд. Я не буду расписывать всех деталей истории, она довольно объемная, сделаю краткую выжимку из основных фактов случившегося.
Знакомство с ФССП
Еще в 2012 году было возбуждено исполнительное производство в отношении моего клиента, назовем его Юрий М. В рамках данного исполнительного производства было арестовано личное имущество его законной супруги. Во время ареста было вывезено более 300 позиций дорогостоящего антикварного имущества из загородного дома Юрия и его супруги.
Сам процесс ареста происходил с многочисленными нарушениями ФЗ «Об исполнительном производстве». Перечислю лишь самые грубейшие:
- Никто из присутствующих судебных приставов не разъяснил прав и обязанностей Юрия М. и его супруги в соответствии со ст.50 ФЗ «Об исполнительном производстве».
- Судебные приставы игнорировали объяснения супруги Юрия М. о том, что арестованное имущество принадлежит ей на праве собственности. В подтверждение своих слов супруга Юрия М. предоставила брачный договор, который был полностью проигнорирован.
- В акте описи не были указаны отличительные признаки вещей. В сотни и тысячи раз занижена реальная стоимость изъятых вещей.
- В акте не указали наименование документов, подтверждающих наличие имущественного права должника на занесенные в него вещи.
- Акт описи не позволяет идентифицировать арестованное имущество на предмет соответствия либо несоответствия имуществу, содержащемуся в брачном договоре.
- Судебный пристав не внес в акт описи замечания Юрия М. и его супруги.
- Акт описи был подписан неуполномоченным лицом. Сотрудник ФССП РФ, в чьем производстве находилось дело, во время составления акта находился в очередном отпуске. Что естественно исключало его присутствие при аресте имущества. Данное обстоятельство не смутило коллег, проводящих арест имущества. Они, видимо, так увлеклись своей работой, что даже акт описи решили подписать за отпускника.
В декабре 2012 года было получено решение суда об исключении арестованного имущества из акта описи, где судом были зафиксированы все вышеперечисленные нарушения. И установлен сам факт незаконного ареста личного имущества супруги Юрия.
Главное – вовремя «затупить»
Далее логично было бы предположить, что все арестованное имущество должно быть возвращено законному владельцу. Глубоких извинений за причиненные неудобства никто уже и не ожидал.
Но не стоит забывать, какие у нас ответственные и грамотные сотрудники служат в ФССП РФ. Прошло более года, а арестованное имущество никто и не думал возвращать. Оторопев от такой наглости, жена Юрия подала повторное заявление в суд о признании незаконным бездействие ФССП. В судебном заседании представитель ФССП сделал следующее умозаключение: в решении суда, которым было исключено арестованное имущества из-под ареста, не содержится требования передать его законному владельцу.
Видимо сам факт незаконного изъятия имущества, установленный решением суда об исключении его из-под ареста, еще не говорит о том, что это самое имущество надо возвращать! Как же порой бывает трудно вернуть чужие вещи, к которым ты так привык за это время.
Только с данным обоснованием суд не согласился, признал бездействие ФССП незаконными и обязал вернуть все арестованное имущество супруге Юрия М.
Теперь, когда на руках есть аж два решения суда, жена Юрия обращается к ФССП с требованием вернуть арестованное имущество. Понимая, что больше такие «экзотические» обоснования удержания имущества не прокатят, сотрудник ФССП выносит Постановление о замене ответственного хранителя с ООО «Е» на Юрия М., не забыв при этом составить два акта приема-передачи, согласно которым он, якобы, принял у Общества имущество и тем же днем передал его Юрию М. на ответственное хранение.
Юрий, радуясь тому, что спустя более 2-х лет удалось вернуть арестованное имущество, подписывает данные акты, сообщив сотруднику ФССП, что физически сейчас забрать имущество со склада не сможет, приедет за ним завтра.
«Золотой парашют»
сотрудников ФССП РФ
Когда Юрий М. приехал на склад вывести имущество супруги, его ждал новый сюрприз. На вопросы, куда делось арестованное имущество и где его можно забрать, сотрудники ФССП лишь разводили руками и ничего внятного ответить не могли.
После такого поворота событий последовало громадное количество жалоб в прокуратуру, заявлений в МВД, писем Президенту РФ с требованием разобраться в сложившейся ситуации.
В сухом остатке получилось следующее:
- руководство ФССП РФ сообщило, что они не могут установить, где физически находится арестованное имущество. Но при этом подтверждают, что с их стороны имущество фактически Юрию М. не передавалось.
- из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела выяснилось, что у ФССП отсутствовал договор с ответственным хранителем (ООО «Е»). Данное обстоятельство порождает логичный вопрос: «какого … они вообще передавали на хранение Обществу дорогостоящее имущество, если у них даже договорных отношений с ним не было?!»
- возбудить уголовное дело в отношении сотрудников ФССП не представляется возможным. Самая нелепая отказная мотивировка сводится к тому, что дознаватель не имеет возможности получить объяснения участвовавших в аресте имущества сотрудников в связи с их увольнением. Данные постановления ни один раз отменяла Генеральная Прокуратура как незаконные и необоснованные. ФССП РФ это не останавливает, и они продолжают сочинять все новые и новые основания в защиту своих бывших коллег.
- ну и самое интересное: Юрий М. все же нашел изъятое у него с супругой имущество, только не на складе ФССП, а в сети Интернет, на таких досках объявлений как «Авито».
Довольно сложно представить эмоции человека, который видит фотографии из своего дома с предметами интерьера и антикварной мебелью, украденными людьми в погонах. С учетом того, что сотрудники ФССП РФ, которые изымали арестованное имущество, уже уволились со службы, им никто не мешал освоить новую профессию.
Ориентировочная рыночная стоимость украденного имущества составляет более 200 миллионов рублей. Мягко говоря, при успешной реализации этого имущества на пенсию ребятам должно хватить.
Самый справедливый суд в мире
С учетом изложенной диспозиции любой юрист посоветует в данной ситуации «обращаться в суд за взысканием убытков со службы судебных приставов».
За долгие годы переписки и разговоров с представителями ФССП, МВД, Прокуратуры, Администрации Президента скопилась довольно хорошая доказательная база для взыскания убытков с ФССП РФ. Дело осталось за малым: получить судебное Решение в Мещанском районном суде г. Москвы.
Заявление было подано, дело рассматривала единолично судья Афанасьева И. И.
Коротко о нормативной базе, регулирующей порядок взыскания убытков со службы судебных приставов.
В судебной практике существует два подхода при взыскании убытков с ФССП РФ.
Первый подход заключается в том, что если исполнительное производство не окончено, то суды отказывают во взыскании убытков. По сути, судебная Коллегия Верховного суда говорит о том, что если в рамках исполнительного производства вы не исчерпали все возможности исполнения судебного акта, то нечего обращаться в суд за взысканием убытков (Определение Верховного Суда от 15.02.2017 по делу № А40-119490/2015). Скачать судебный акт можно здесь:
Второй подход, на мой взгляд, более логичный и правильный: взыскать убытки возможно даже при возбужденном исполнительном производстве. Данный подход поддерживает коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ (Определение от 24.01.2017 № 53-КГ16-90). В данном случае коллегия считает, если получить исполнение в рамках возбужденного ИП реально невозможно, то нет смысла и ждать, когда оно будет окончено. Скачать судебный акт можно здесь:
Согласно действующего законодательства, для взыскания убытков необходимо доказать в суде три элемента (п.82 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.11.2015 N 50):
- факт причинения вреда действием либо бездействием сотрудников службы судебных приставов;
- вину причинителя вреда;
- причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) сотрудника службы судебных приставов и причинением вреда.
Факт невозможности точно установить размер причиненных убытков не может для суда являться основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования (п.84 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.11.2015 N 50).
Обосновываем заявленные требования
Сейчас давайте коротко спроецируем нашу диспозицию на те три обстоятельства, которые надо установить в Суде для взыскания убытков:
1. Факт причинения вреда действием либо бездействием сотрудника ФССП.
В нашем случае сотрудники ФССП незаконно арестовали и вывезли ценное имущество, на которое не имели право обращать взыскание. Далее они незаконно бездействовали и не возвращали имущество, исключенное из Акта. У нас налицо сразу и действие, и бездействие сотрудников, при этом все эти обстоятельства установлены решениями суда, вступившими в законную силу. Что в принципе доказывать в суде заново уже не надо, имеется судебная преюдиция (ст.61 ГПК РФ).
2. Вина причинителя вреда.
Данное обстоятельство также установлено двумя судебными актами, ответами Управления ФССП, согласно которым УФССП РФ подтверждает, что они арестованное имущество физически Юрию М. не передавали. Сообщить, где находится изъятое имущество, также не могут. Сотрудники во время ареста действовали с громадным количеством нарушений действующего законодательства. Также было установлено, что отсутствует договор ответственного хранения с ООО «Е», которому было передано арестованное имущество.
3. Причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) сотрудников службы судебных приставов и причинением вреда.
Ну и самое интересное: причинно-следственная связь. Я думаю, здесь очевидно и ребенку, что незаконное изъятие имущества службой судебных приставов, в дальнейшем его утрата вследствие необеспечения его сохранности ПСС «проходит красной нитью» во всем судебном деле о взыскании убытков со службы судебных приставов.
Отсутствие логики —
не основание для отмены
Когда я занимался подготовкой доказательной базы к заявлению о взыскании убытков, для меня основной трудностью было собрать документы в подтверждение размера понесенных убытков. Перечень изъятых вещей был достаточно велик. Изъятые предметы были довольно редкими, некоторые из них существовали в единичном экземпляре. Многие вещи относились к антиквариату и имели культурную ценность.
Для обоснования размера причиненного ущерба была проделана громадная работа: найдены квитанции, чеки, документы на заказы в частные мастерские, все это систематизировалось в таблицу для наглядности и удобства. На часть вещей документов, подтверждающих их стоимость, так и не удалось найти. В связи с этим обратились в экспертное учреждение для проведения оценки данного имущества. Была проведена судебная экспертиза, результаты приобщены в материалы дела.
Но к большому моему удивлению никто и не обратил внимания на документы, подтверждающие размер причиненных убытков. Судья Афанасьева И.И. просто не смогла увидеть причинно-следственную связь между действиями/бездействием ФССП и причиненным вредом супруге Юрия М.
Конечно, ее можно понять: когда предъявляется требование о взыскании за счет казны РФ более 200 миллионов рублей убытков, можно на многое «закрыть глаза» и не заметить очевидных вещей.
Мотивировка такого рода в судебном решении кроме грустной улыбки и негодования больше ничего не вызывает. С данной позицией районного суда соглашаться не хотелось, поэтому была подана апелляционная жалоба. После решения суда первой инстанции на апелляцию были возложены большие надежды. В поданной жалобе было повторно изложено (со ссылкой на приобщенные документы), в чем заключается причинно-следственная связь. Указаны ссылки на многочисленную судебную практику по аналогичным делам, где суды выносили справедливые решения и при более скромной доказательной базе. И как вы, наверное, уже поняли, Московский городской суд также не усмотрел причинно-следственную связь. Определение МГС в точности копирует решение районного суда. Чтобы получить судебные акты по данному делу оставьте свою почту здесь:
В разговоре за «кулисами» судебных заседаний с представителем ФССП РФ мне было сказано, что в вашем случае уж слишком большая сумма требований к бюджету. Вот суды и не желают ее удовлетворять.
Вывод здесь один: если вы решили добиться справедливости, то вам, как минимум, стоит:
- запастись терпением на несколько лет вперед;
- обязательно учесть специфику наших судов;
- понимать, что порой очевидные для всех вещи приобретают совсем иной смысл и значение при изучении их через призму Российской судебной системы.
Хочется верить, что у нас еще есть беспристрастные суды, готовые брать на себя ответственность. А у нас впереди еще ряд судебных инстанций и надежда на объективное судебное разбирательство.
Информация в статье актуальна на дату публикации.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.