Как Олимпиада помогла в защите от субсидиарки

На первый взгляд попадалово было стопроцентным. Ведь Юрий — тот, кого привлекали к субсидиарной ответственности, — бенефициар банкрота и одновременно руководитель аффилированной фирмы, которой незадолго до банкротства продали большую часть основных средств компании.

Но мы совершили невозможное и освободили нашего клиента от субсидиарной ответственности. Полностью.

Даже если вы — КДЛ, еще не все потеряно.

Дело вышло запутанным и странным: миллиарды долгов; привлечение к  субсидиарной ответственности детей бенефициара как соответчиков; отстраненный арбитражный управляющий, который все равно хотел поучаствовать в движухе; сделки, которые ущерба не повлекли, но были такими объявлены. А судебные заседания по субсидиарке как будто кто-то сглазил: они год не могли начаться. И виноват в этом был не только коронавирус.

Но решающую роль в этой истории сыграла… зимняя Олимпиада в Сочи, которая состоялась за шесть лет до рассмотрения дела.

Однако по порядку.

Жила-была группа компаний «Тоннельдорстрой» — все ООО: «Управление механизации Тоннельдорстрой» («Управление механизации ТДС»), «Сочи Тоннельдорстрой», «Мостдорстрой», «ГИСК» и просто «Тоннельдорстрой». Все ООО занимались строительством объектов для сочинской Олимпиады-2014.

Главным здесь был «просто» «Тоннельдорстрой» с гендиректором Юрием. Эта фирма стала генподрядчиком транспортной инфраструктуры олимпийских объектов в Сочи и федеральной трассы Джубга-Сочи по строительству автодорог, мостов и тоннелей. Она получала госконтракты, брала кредиты и обеспечивала заказами остальные компании.

На подхвате имелись «Управление механизации ТДС», где Юрий являлся участником, и «Сочи Тоннельдорстрой» — ею руководил сын Юрия, Евгений; плюс все остальные фирмы. Связи свои ООО не афишировали, а строили тоннели, мосты и автодороги. Строили и, наконец, построили.

Только обошлось им это строительство дороговато: даже не дождавшись, когда начнется Олимпиада, в 2013-ом ООО «Управление механизации ТДС» укатилось в банкротство. И не в одиночку: еще несколько компаний из группы ушли туда же.

А на «Управление механизации ТДС» конкурсный управляющий с налоговой повесили долги всех фирм. Конечно, имущества у компании на погашение всех долгов не оказалось. И спустя 6 лет, в 2019-ом, к субсидиарке начали притягивать вначале гендиректоров и учредителей ООО (причем один из них уже успел покинуть этот мир), а потом и всех, до кого конкурсный управляющий смог дотянуться. Сначала это были шесть человек, но потом количество привлекаемых возросло до девяти.

До этого конкурсный управляющий уже успел провести инвентаризацию имущества ООО «Управление механизации ТДС», продать его часть (на миллион рублей) и выплатить ее «кредиторам первой очереди», а конкретно — перечислить вознаграждение себе. На остальных миллиона не хватило, и привлекаемых к субсидиарке ткнули в 1,8 млрд рублей.

Нашего будущего клиента Юрия пытались привлечь к субсидиарной ответственности по двум основаниям: неподача заявления о банкротстве и одобрение сделки, которая якобы довела компанию до банкротства.

Пожалуй, главной претензией стало одобрение Юрием в числе других участников фирмы крупной сделки по продаже транспорта компании. Ее заключили в 2012-ом, более чем за год до подачи кредитором заявления о банкротстве. Это, по мнению двух оппонентов — конкурсного управляющего и кредитора в лице налоговой инспекции, и привело «Управление механизации ТДС» к банкротству.

Но это еще не все: конкурсный с помощью налоговой инспекции добрался и до личных сделок Юрия, который до того раздарил недвижимость своим совершеннолетним детям. Детей конкурсный уже попросил привлечь в качестве соответчиков по делу. И на оставшееся имущество Юрия наложить обеспечительные меры — попросту, арестовать его счета.

Правда, до подаренной детям недвижимости пока дело не дошло — суд в применении обеспечения отказал. Но тут просто повезло — ходатайство о привлечении к субсидиарной ответственности детей как соответчиков было подано поздновато, и суд просто не успел их зацепить, потому что фигурантами дела они еще не являлись. Но перспективы были реальны.

Юрий из Сочи, а арбитражный суд находится в Краснодаре. На первых порах наш будущий клиент пошел к юристам из местных. Но в Сочи крутых юристов по субсидиарке не нашлось. Что делать? Искать специалистов в Краснодаре? Может быть, есть шанс их там найти, но регион сравнительно небольшой, все друг друга знают, и отсюда вопрос: можно ли доверять местным в споре на такую сумму?

Лучше подстраховаться и поискать еще. «Московские юристы» из «Игумнов Групп» здесь — самое то: в нашей копилке много кейсов, где мы успешно освобождаем людей от субсидиарной ответственности. Проблема, кто будет представлять Юрия и детей в этом деле, была решена.

Мы взялись за этот кейс даже несмотря на то, что на первый взгляд он сулил полный провал.  Но если исследовать все обстоятельства и документы вдумчиво, то шансы на выигрыш можно найти. По документам было видно, что и налоговая, и конкурсный управляющий очень-очень хотят привлечь наших героев к субсидиарной ответственности. То есть в чем-то действуют на эмоциях. А значит, наверняка в чем-то и ошибаются.


В заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности дату наступления неплатежеспособности должника конкурсный управляющий указал как 31 декабря 2012 года. Соответственно, месячный срок для подачи заявления о банкротстве истекал 1 февраля 2013-го.

Управляющий просто перечислил контролирующих лиц и предложил что-то типа: «Давайте всех привлечем». И не поймешь сразу, что эту неподачу вменяют и Юрию тоже. Потом, правда, арбитражный управляющий уточнил, что Юрия надо привлечь не за саму неподачу, а за несозыв собрания по вопросу подачи заявления.

Однако на 31 декабря 2012-го закон о банкротстве действовал не в той редакции, что сейчас. Обязанность по подаче заявления в арбитражный суд о признании должника банкротом возлагалась только на руководителя общества, но не на его учредителя.

Так что все попытки повесить на Юрия несозыв собрания были заведомо провальными: он как участник никакого собрания организовывать не должен был.

А значит, не может быть привлечен к субсидиарной ответственности по этому основанию. Это все к директору ООО, а не к его участнику.

О, это прекрасная история. В 2012 году «Управление механизации ТДС» продало «головной» организации  —  ООО «Тоннельдорстрой» — кучу автотранспорта и строительной техники за 169 с лишним миллионов рублей. Всего было 154 договора купли-продажи.

Но «живых» денег за это не получило: оплату стороны оформили взаимозачетом примерно на 230 млн рублей. Две компании должны были друг другу много разного, поэтому взаимозачет включал в себя, помимо 169 млн за технику, и плату от ООО «Управление механизации ТДС» за предыдущие договоры аренды техники, и субаренду буровых установок, и даже за обеды работникам. Со стороны покупателя во взаимозачет попали деньги по договорам на ремонт техники, ее аренду, медуслуги и прочее.

Управляющего и кредитора возмутило то, что «Управление механизации ТДС» сначала продало транспорт, а потом сразу же взяло его у покупателя назад — в аренду. Весь. И дополнительно арендовало у «Тоннельдорстроя» еще немножко техники. Всего вышло 272 единицы с ежемесячной оплатой в 23 с хвостиком миллиона рублей.

Конкурсный вместе с налоговой зацепились за эти сделки, назвав их экономически необоснованными и направленными на причинение вреда кредиторам. А значит, и на доведение до банкротства.

Однако мы увидели, что:

1. Управляющий не доказал существенную убыточность совершенных сделок, а должен был.
Дело в том, что презумпция доведения до банкротства в результате сделки к КДЛ применяется, только если этой сделкой причинен существенный вред кредиторам. Упрощенно — надо доказать, что именно из-за этого, а не какого-то другого договора компания лишилась значительной части имущества. К таким договорам относятся крупные сделки, сделки, совершенные по нерыночным ценам (не в пользу должника, само собой). Или такие, после которых должник больше не может заниматься тем, на чем раньше зарабатывал деньги.

Доказать убыточность сделки и ее значимость должен заявитель, то есть арбитражный управляющий. Но этих доказательств конкурсный не предоставил — само по себе признание сделки недействительной этого не значит.

2. А еще конкурсный не обосновал, что банкротство наступило именно из-за Юрия. Но — должен, поскольку КДЛ можно притянуть к субсидиарке не автоматически, а только если компания завязла в долгах из-за их указаний (или каких-то других действий).

Скачать нормативные и судебные акты, где говорится о крупных сделках и о том, что привлекаемые к субсидиарке должны своими действиями причинить существенный вред кредиторам:

И еще мы традиционно заявили о пропуске срока исковой давности привлечения к субсидиарной ответственности. Основания: «Управление механизации ТДС» признали банкротом в декабре 2015-го. Управляющий подал заявление о привлечении Юрия к субсидиарке спустя почти пять лет, в ноябре 2019 года.  По нашему мнению, этот срок истек в декабре 2017-го. Смотрим: сделка по продаже автотранспорта была заключена в 2012 году. В тот момент срок исковой давности определялся по нормам Гражданского кодекса РФ — 3 года. Дата введения конкурсного производства — 16 декабря 2014 года, значит, трехлетний срок истек 16 декабря 2017 года.

Как мы знаем, срок течения исковой давности начинается с момента, когда арбитражный управляющий или кредитор узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности. Значит, этот момент — декабрь 2014-го, когда «Управление механизации ТДС» признали банкротом. А заявление о привлечении к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий удосужился подать спустя почти 5 лет.


Какие претензии управляющий имел к детям Юрия? Вот какие: в 2012–2014 годах дочери Веронике мать и отец подарили аж пять земельных участков, один дом, две квартиры, а также собственные доли в другой недвижимости. А еще Вероника якобы получила от ООО «Тоннельдорстрой» (компания, где ее отец был руководителем) беспроцентный займ на 18,5 млн рублей, который не вернула.

Сыну Евгению столько недвижимости, как сестре, не перепало. Только одна доля в большом доме, которую в сентябре 2013-го он получил от отца в подарок. Потом он выкупил у сестры и матери оставшиеся части дома и стал единственным его собственником. И, кроме этого, Евгений являлся директором и учредителем одной из фирм, входившей в группу аффилированных с должником, — ООО «Сочи Тоннельдорстрой».

Управляющий с подачи налоговой увидел в этих сделках по перераспределению семейной недвижимости (тем более через дарение) вывод контролирующими должника лицами активов. А следовательно — ущерб кредиторам и, конечно, государству в лице налоговой. В обоснование сослался на документ Верховного Суда, где говорится, что родители могут использовать детей как инструмент для сокрытия имущества и переоформлять на них право собственности, оставляя себе полный контроль над имуществом. Такие сделки называются мнимыми и недействительны с момента заключения.

Налоговая добавила здесь жару, также заявив, что Юрий сохранил контроль над всей недвижимостью, а его дети — только номинальные владельцы.

Скачать документ Верховного Суда, где говорится о мнимых сделках, связанных с «переписыванием» имущества на детей:

В то время, на которое указывал конкурсный, Вероника действительно получила деньги. Но не 18,5 млн, а 18. И не от ООО «Тоннельдорстрой», а лично от брата и как оплату за проданную ему долю в семейной недвижимости.  В свою очередь, Евгений сам занял эти деньги в банке.  Доказательства? Договор купли-продажи с использованием кредитных средств и платежка на 18 млн — перевод от брата. Но никаких займов ни ООО «Тоннельдорстрой», ни ООО «Управление механизации ТДС» Веронике не давали. Налоговая тут, мягко говоря, сказала неправду.

Далее: кем-кем, а номинальным владельцем недвижимости Вероника не являлась. Как ИП она использовала ее в предпринимательской деятельности — сдавала в аренду. И, разумеется, содержала это имущество и платила за него налоги. В подтверждение мы приготовили несколько договоров аренды, платежки по налогу на доходы ИП и саму недвижимость.

В Краснодар, где слушалось дело, ехать не пришлось: мы участвовали в деле через систему веб-конференции. А на случай сбоев связи (спойлер: они на самом деле были) нас подстраховывал юрист из местных, который ходил на все заседания ногами и, в случае чего, мог озвучить нашу позицию.

Заявление о привлечении Юрия к субсидиарке было подано 6 ноября 2019 года, 15 ноября — принято. Первое предварительное судебное заседание назначили  на январь. В январе его отложили на март.

А потом отложения пошли косяком. То конкурсный управляющий не представил суду табличку, кто из привлекаемых к субсидиарке что натворил (а судья, посмотрев на заявление конкурсного управляющего, требовал именно табличку), да и сам не пришел.

То вообще выяснится, что арбитражного управляющего дисквалифицировали, и судье приходится его отстранять и опять откладываться; то новый конкурсный уже сам заявляет: нет, вы на этот раз как-нибудь без меня; то одна из привлекаемых из-за ковида не может приехать; то третий по счету арбитражный управляющий жалуется, что первый ему так и не передал документы, хотя обязан был еще черт знает когда; то судья уходит в отпуск; то налоговая требует привлечь соответчиков…

Наконец, в октябре 2020 года предварительное заседание все-таки состоялось. Мы заняли свое место в онлайне.

С момента подачи заявления о привлечении к субсидиарке прошел год.

К субсидиарке, не считая Юрия и его детей, конкурсный привлекал еще шестерых, и суд еще пару раз откладывался из-за истребования доказательств и привлечения новых соответчиков. По существу дело начали рассматривать только через несколько месяцев. В то заседание зачем-то явился уже давно разжалованный представитель Юрия. Доверенность на него была уже отозвана, поэтому он пришел как слушатель. Судья слушателя допустить допустил, но потом не выдержал и ткнул его в коронавирус: чего это вы тут ходите и разносите (дело было в 2020 году)? После чего выступил представитель нашего доверителя из краснодарских юристов, и «бывший» дезинтегрировался самостоятельно. Ну, хотя бы позицию «вам здесь не рады» продемонстрировать удалось, если уж другие не получалось.

Как по заказу, в этот момент нарисовался еще один бывший — экс-конкурсный управляющий ООО «Управление механизации ТДС». У него был какой-то свой интерес, раз он принес в суд свои письменные объяснения по пропуску срока исковой давности, о котором мы заявили в отзыве. Одновременно бывший конкурсный захотел быть в драме третьим лицом и подал об этом ходатайство. Его суд отмел — вместе с пояснениями по исковой.

Но и нынешний конкурсный тоже не сидел ровно, а прислал в суд дополнение к своему отзыву.  Да еще какое.

Удар был хорош: если раньше мы утверждали, что конкурсный управляющий не доказал, что сделка по транспорту была крупной, и что ущерб компании в результате был причинен именно благодаря Юрию, то конкурсный исправился на все 100.

Он полностью ответил на наши претензии.

Вот вам доказательства того, что сделка крупная. Устав компании, где говорится, что сделку по отчуждению имущества, стоимость которого составляет более 25% от имеющегося у ООО (или свыше 25 млн рублей), должно одобрить общее собрание участников компании, причем единогласно.

И вот вам протокол собрания участников компании, где говорится, что сделка на 169 млн одобрена, и решение о ней принято… Ну конечно, единогласно. Уставные формальности соблюдены. Тем более что есть судебное экспертное заключение, согласно которому эта сделка привела к потере даже не 25%, а 83% основных средств ООО «Управление механизации ТДС». Экспертизу назначали еще при признании сделки недействительной.

Заинтересованность тоже имеется: ведь Юрий являлся не только участником «Управления механизации ТДС» с долей в уставном капитале в 45%, но одновременно и гендиректором покупателя — ООО «Тоннельдорстрой». Юрий и другой участник ООО, Владимир, контролировали 70% уставного капитала «Управления механизации ТДС» и 80% уставного капитала ООО «Тоннельдорстрой», были участниками обоих обществ и одновременно их руководителями.

Ну и нож в спину, чтобы окончательно нас добить: еще прошлый управляющий признал сделки купли-продажи и взаимозачета недействительными, причем по специальным банкротным основаниям. То есть даже доказывать не надо было, что они совершены с целью причинения вреда кредиторам. На первый взгляд, нужды у должника продавать технику никакой не было: транспорт так и остался в распоряжении «Управления механизации ТДС», только «живых» денег за него компания не получила, а вместо этого стала ежемесячно платить 23 млн арендной платы.

В дополнении конкурсного всплыли и другие подробности падения «Управления механизации ТДС». Оказалось, что в 2013 году оно выступило поручителем по кредиту, который взяло то же ООО «Тоннельдорстрой». Полностью долг перед банком заемщик погасить не смог и ушел в банкротство. И долг на полмиллиарда рублей предъявили «Управлению механизации ТДС» как поручителю.

На закуску управляющий выдал раскрытую налоговой инспекцией схему взаимодействия всех аффилированных компаний группы «Тоннельдорстрой» и указал, что профит от их деятельности аккумулировался на ООО «Тоннельдорстрой» и фирму сына Юрия, Евгения, а конечным бенефициаром был Юрий.

Одновременно управляющий сместил дату предполагаемой подачи заявления о банкротстве на январь 2011 года. Аргумент: оказывается, уже тогда у «Управления механизации ТДС» имелась бесперспективная задолженность перед Пенсионным фондом в 273,5 млн рублей.

Что касается срока исковой давности, то здесь конкурсный определил момент «узнал или должен был узнать» как дату вступления в силу приговора бывшему директору по обвинению о непередаче документов арбитражному управляющему — 16 марта 2019 года. Дело в том, что экс-директор передал управляющему только печать «Управления механизации ТДС», а документы — нет. Значит, до того момента данных о КДЛ и о том, как именно они причинили вред кредиторам, у конкурсного управляющего не было. А информации о недостаточности имущества «Управления механизации ТДС» не имелось до ноября 2019-го — момента, когда в конкурсную массу вернулся автотранспорт по оспоренной сделке.

Конкурсному управляющему подпевала налоговая, которая тоже направила в суд дополнения к своему предыдущему отзыву, утверждая, что в результате сделки на 169 млн «Управление механизации ТДС» не могло работать дальше и выполнять свои обязательства.

Подтверждение: чтобы хоть как-то продолжать строить тоннели, ООО вынуждено было арендовать проданный автотранспорт. Плюс этими двумя сделками должник нарушил очередность удовлетворения требований кредиторов, ведь оплата задолженности перед Пенсионным фондом должна стоять в приоритете. Да и за автотранспорт должник денег не получил, ведь сделка по взаимозачету была признана недействительной в судебном порядке.

Поэтому истинная цель обеих сделок — причинение вреда кредиторам, и ничто другое.

В остальном налоговая навешивала на нашего доверителя то же, что и конкурсный, но с акцентом на схематоз работы группы компаний и прогон денег между ее участниками. Как это водится у налоговиков (впрочем, не только у них), во внимание принимались только те факты, которые были выгодны ФНС, а невыгодные игнорировались. Например, при анализе движения денег по счетам не была учтена солидная, в 800 млн рублей, дебиторская задолженность «Управления механизации ТДС», зато сделан вывод о том, что налоговую недоимку ООО накапливало умышленно, чтобы довести компанию до банкротства.

Налоговая пошла дальше, обозвав «Управление механизации ТДС» «центром убытков» группы компаний: якобы на эту компанию контролирующие группу компаний люди аккумулировали обязательства перед бюджетом РФ.

Ну и по-прежнему конкурсный и ФНС вменяли Юрию и остальным несозыв собрания по подаче заявления о банкротстве. Они также подтвердили свои претензии к имуществу детей нашего доверителя.

Несмотря на то что ФНС, вроде бы, действовала в паре с конкурсным, налоговики выдвинули уже третью дату банкротства «Управления механизации ТДС». Если в первом заявлении управляющего стояло 31 декабря 2012 года, в дополнении (его писал уже другой конкурсный) дата сдвинулась на 1 января 2011-го, то ФНС назвала свою — 10 июля 2012 года — день сделки по продаже автотранспорта. Ссылалась налоговая при этом на определение арбитражного суда о признании сделки купли-продажи автотранспорта недействительной. Дескать, эта дата судом установлена, а значит, здесь у нас преюдиция — доказывать ничего не надо.

Скачать этот судебный акт:

Казалось бы, после такого у нас пространства для маневров не остается, и максимум, что мы для Юрия и его детей можем сделать — это отбить только претензии по поводу неподачи заявления. И все, ведь налоговая вместе с конкурсным просто завалили суд фактами и правовыми позициями.

Ну да, если почитать дополнения, сразу как-то проникаешься их обвинительным духом и видишь в участниках «группы компаний по строительству тоннелей» матерых злодеев, перекидывающих друг другу ресурсы, берущих кредиты на дикие суммы, уклоняющихся от платежей государству, скрывающих недвижку и потирающих руки от предвкушения того, какой облом они устроят кредиторам. Хочется прямо взять и… заклеймить!

Но хорошо, что мы умеем не только читать отзывы и дополнения, но и восстанавливать реальную картину событий. Вот она.

Конкурсный и налоговая упирали на то, что «Управление механизации ТДС» провело экономически необоснованную сделку — фиктивно скинуло имущество другой компании, избавляясь от активов, а потом само же себя стало вгонять в долги арендными платежами за свой бывший транспорт. 23 млн в месяц — это не шутка!

Но никто не сказал о том, что весь этот транспорт и технику ООО «Управление механизации ТДС» покупало не само. Их передала ему «головная» организация — ООО «Тоннельдорстрой». Поэтому продажа транспорта «обратно» после получения никак не может считаться убытком.

Еще обвинители запамятовали, что собственность — это не только радость обладания. Плати за техобслуживание и ремонт автокранов и бетономешалок, грейдеров, грузовиков; покупай на них расходники и запчасти. Плати налоги, в конце концов. Выполняй все обязанности собственника, а не только качай права.

Самое главное, что конкурсный управляющий и ФНС упустили из вида, — договоры купли-продажи были признаны недействительными, и большая часть этого автотранспорта вернулась в конкурсную массу. Это значит, такого ущерба кредиторам, о котором они заявляют, попросту нет.
Взносы в Пенсионный фонд, из-за которых на Юрия так была зла налоговая, действительно не уплачивались с 2010 года. Но одновременно на группе компаний висели и госконтракты, согласно которым все фирмы взяли на себя обязательства построить несколько дорожных объектов для Олимпиады-2014. Кровь из носа, но успеть надо.

Поэтому все обязательные платежи намеренно притормаживались: все, что компания получала, шло на закупку стройматериалов и на зарплаты. Получается, что недоимку перед Пенсионным не оплатили из-за «олимпийских» госконтрактов. Схема по их оплате была такая: государство отдавало деньги только после приемки работ, и даже этого момента приходилось долго ждать. Копии госконтрактов у нас имелись.

Кстати, и кредит ООО «Тоннельдорстрой», по которому «Управление механизации ТДС» выступило поручителем, а потом взяло на себя долги «головной» компании, брался для завершения достройки группой компаний олимпийских объектов. И — внимание! — именно для выдачи этого кредита была заключена сделка на 169 млн, по которой автотранспорт и стройтехнику перегнали на баланс ООО «Тонннельдорстрой», а фактически оставили в «Управлении механизации ТДС». Иначе банк не выдал бы «Тоннельдорстрою» кредит, и тоннели к Олимпиаде-2014 копать было бы некому.

А вот что касается недвижимости, которую Юрий подарил детям, как раз в то время наш доверитель попал в больницу. Причина была серьезная. Поэтому Юрий прикинул, что к чему, и решил распорядиться собственностью заблаговременно.

После еще пары отложений и перерывов финал настал. Сначала нам не повезло: заявление по пропуску срока исковой давности было отклонено. Суд принял позицию, согласно которой течение исковой начиналось с окончанием формирования конкурсной массы должника и реализации его имущества.

Это была не единственная в судебной практике точка отсчета даже на тот момент: обо всех известных мы рассказали в этой статье, но судье из Краснодара она оказалась ближе.

Ну хотя бы редакцию закона о банкротстве, по которой будет рассматриваться дело, суд определил верно. И поэтому наша позиция относительно того, что Юрий не был обязан созывать собрание по поводу подачи заявления, была принята. Обязанность подачи заявления лежала на руководителе.

После этого судья приступил к рассмотрению самой главной претензии — обвинению в доведении «Управления механизации ТДС» до банкротства из-за двух сделок.

Значит, так:

1. КДЛ могут быть привлечены к субсидиарке только тогда, когда банкротство произошло из-за их указаний или других действий.
2. Следовательно, между этими действиями и банкротством должна быть причинно-следственная связь.

Ничего этого управляющий не доказал. Он поставил во главу угла сделку на 169 млн рублей, которую впоследствии признали недействительной. Однако к моменту этой сделки «Управление механизации ТДС» уже было должно пенсионные взносы — 273,5 млн. А 273,5 млн как минимум больше, чем 169. Да и строительную технику с автомобилями после оспаривания вернули в конкурсную массу. Так что повлекла ли сделка ущерб — большой вопрос. Признание ее недействительной не значит, что контролирующих лиц нужно автоматом привлекать к субсидиарке, и не доказывает причинно-следственную связь между их действиями и банкротством.

Относительно второй сделки — той, по которой вместо денег «Управление механизации ТДС» и «Тоннельдорстрой» обошлись зачетом требований друг к другу, — то  признание ее недействительной тоже не доказывает, что должнику причинен вред: посмотрите на сумму требований кредиторов по реестру. Это 1,8 млрд. Зачет был произведен на 203 млн. Как-то не особо последняя сумма бьется с доведением до банкротства.

Но самое большое впечатление на судей произвела Олимпиада-2014. Суд согласился с тем, что для того, чтобы построить дороги и тоннели к Олимпиаде-2014 вовремя, можно было пожертвовать взносами в ПФР!

В итоговом определении суд отметил, что ответчики всеми силами пытались удержать группу тоннелестроителей на плаву, что соглашение о зачете — это не часть схематоза, а уменьшение взаимной задолженности. И поручительство по кредиту служило благой цели: строительству олимпийских объектов. Платежи в Пенсионный фонд задерживались также для того, чтобы все построить вовремя (компании действительно сдали объекты в срок).

Цитата из определения: «Таким образом, причины, явившиеся основанием возникновения задолженности, а, следовательно, и банкротства должника носили объективный, не зависящий от его действий характер. Задолженность перед бюджетом и внебюджетными фондами была вызвана необходимостью завершения олимпийского строительства и соответственного перенаправления средств встречным поставщикам и подрядчикам».

Вот так, если вы не знали: в Пенсионный фонд можно не платить, если дело касается организации Олимпийских игр.

И суд признал требования конкурсного и ФНС необоснованными.

Соответственно, претензии к детям Юрия суд тоже отмел. Если отец не делал ничего, что привело «Управление механизации ТДС» к банкротству, то при чем здесь его родственники? К тому же управляющий не доказал ни получение выгоды от сделки с автотранспортом Юрием, ни, тем более, передачи им этой выгоды своим детям. Он же не себе в карман 169 млн положил, правильно?

Получить документы по этому делу:


К субсидиарной ответственности были привлечены только два бывших гендиректора «Управления механизации ТДС» за пресловутую неподачу заявления о банкротстве. А Юрий и остальные причастные к сделкам на 169 и 203 млн по этому основанию были полностью реабилитированы.

В заключение суд прошелся (что приятно) по нашим оппонентам — конкурсному управляющему и налоговой, заявив нечто вроде, что в остальном их обвинения не пляшут, потому что противоречат фактам, односторонни и субъективны.  Фактически подтвердилось то, о чем мы подозревали в самом начале, — пристрастность управляющего и ФНС.

Апелляционный суд оставил определение суда первой инстанции без изменения, кассационный сделал то же самое. ВС РФ жалобу на все судебные акты рассматривать отказался и нарушений в своем же отказе не нашел. Так что Юрий и его дети с помощью юристов «Игумнов Групп» (и немножко Олимпиады-2014) засаду с субсидиаркой успешно преодолели.

Чтобы добиться такого же результата — полного освобождения от субсидиарки, — вовсе не обязательно строить олимпийские объекты. Главное — связаться с профи в защите от субсидиарной ответственности как можно раньше. Зависимость здесь прямая: Юрий успел включить нас еще на стадии предварительного заседания, нам не пришлось исправлять чужие ошибки и во многом из-за этого дело по «олимпийской субсидиарке» закончилось хэппи-эндом. Успейте и вы.

Информация в статье актуальна на дату публикации.

Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.