Как мы долг перед директором в реестр включали

В прошлой статье мы рассказали о том, как наследники потеряли контроль над бизнесом, и том, какими способами новый бенефициар решил увеличить свое благосостояние.

Атака была направлена на одного из инвесторов компании «АйтиБиллион» и ее генерального директора Владислава. Последний обратился к нам за защитой своих интересов.

В рамках разработанной стратегии мы предложили взыскивать дебиторку, отбиваться от требований «агрессивных» кредиторов, защищать сделки должника и выигрывать суд по субсидиарке. Но работу начали с включения «дружественного» кредитора в реестр банкрота. Только в этом случае мы получали права участника дела о банкротстве и могли реализовать все задуманное.


«Дружественным» кредитором должен выступить сам экс-гендиректор, которой давал займы бизнесу. С учетом его аффилированности это означало, что суд неминуемо применит повышенный стандарт доказывания и за место в реестре придется сильно побороться. О том, как мы это делали, поговорим ниже. Но если вы пропустили первую часть рассказа — советуем начать именно с нее, так как там суть происходящего, а здесь — уже детали.

Покажу на примере: вы с партнерами создали бизнес. Первоначальное развитие шло за счет тех денег, которые каждый из партнеров вваливал в компанию. Это финансирование оформлялось в виде займов.

Через 3-5-N лет вы разошлись с партнерами во взглядах на развитие своего детища и решили разбегаться. Компания отошла к мажоритарному большинству (или гендиректору, если у вас было 50/50), а вам пообещали выплатить рыночную стоимость доли и вернуть полученные займы, естественно, с прописанными в договорах процентами.

Неважно, что произошло дальше, — вас «кинули» или вы сочли предложенную схему несправедливой вашим трудозатратам — важно то, что началась война: вы просудили требования из договоров займа, но к этому моменту ваш жирный бизнес стал «пустышкой», а все денежные потоки пошли через юрлицо-клон с таким же номером телефона и адресом сайта, но уже без ваших юридических претензий. Вы решили банкротить предшественника, чтобы оспорить сделки по переводу активов на клон и привлечь партнеров-негодяев к субсидиарной ответственности.

И вроде бы для этого есть все возможности — у вас на руках судебный акт о взыскании займов, сильно превышающих цифру в 300 тысяч рублей, — но вот тут-то вас и ждет сюрприз! Проблема в том, что вы — аффилированное к должнику лицо, а потому развитие событий не будет легко предсказуемым.

Сценарий № 1: оптимистичный

Вы подаете заявление о банкротстве юрлица-должника, подтверждаете прохождение денег безнальными переводами и даже обосновываете происхождение этих денег в вашем кармане справками 2-НДФЛ / 3-НДФЛ или займами у других состоятельных господ.

Ваши бывшие партнеры не додумываются сильно возражать, а суд находится в добром расположении духа. В этом случае ваши требования расцениваются как реестровые. Следовательно, вводится процедура банкротства юрлица, в которой вы получаете права конкурсного (включенного В реестр) кредитора.

Сценарий № 2: реальный

Суд может (и должен) начать разбираться, с какой целью осуществлялось финансирование, куда ушли полученные юрлицом займы и имелись ли у организации признаки неплатежеспособности на момент получения денег. Если имелись, то суд сочтет, что под сделкой займа фактически осуществлялась докапитализация бизнеса. А как вы помните, люди, вложившиеся в уставный капитал компании, — это ни разу не кредиторы. Это предприниматели, которые осознанно рискуют своими финансами.

Еще раз: бенефициары/топ-менеджеры не вправе требовать возврата денег наравне с реальными кредиторами, если они управляли бизнесом и могли принимать стратегические решения, последствия которых теперь и вынуждены разгребать реальные кредиторы.

По этой причине людей, инвестировавших в бизнес, включают ЗА реестр и деньги им выплачивают только когда рассчитались абсолютно со всеми кредиторами, включенными В реестр, т.е. никогда. Но, тем не менее, у таких зареестровых кредиторов есть достаточно много прав для участия в банкротной процедуре, ее контроле и отстаивания своих интересов.

Единственная беда: по закону зареестровая задолженность не считается основанием для введения банкротства. По этой причине суд откажет в удовлетворении подобного заявления и бывшему собственнику из нашего примера придется дожидаться, пока процедуру банкротства его бывшей компании начнет кто-то другой. После чего он сможет включиться ЗА реестр.

Сценарий № 3: пессимистичный

Суд (или кредиторы) предполагает, что вы «мутите» схему по наращиванию задолженности, чтобы размыть долю реальных взыскателей, поставить «своего» арбитражного управляющего, получить контроль над собранием и вытащить большую часть активов должника в пользу «подконтрольных» лиц.

В этом случае заведомо предполагается, что деньги для займа вы прогнали по кругу и суд будет очень глубоко рыть источники их происхождения, а также куда они тратились юрлицом. А если вы давали займы своему бизнесу только наличными, считайте — на 90% предрешено, что вам «труба».

Если суд утвердится в мысли, что долг «рисованный» и сделан для получения незаконных плюшек, то выдача займов будет признана мнимой сделкой, совершенной со злоупотреблением правом. На практике это означает, что такой сделки как бы и нет.

Соответственно, требования по подобному займу не включат даже за реестр. Его просто обнулят. Естественно, никакой процедуры банкротства по «липовым» требованиям вводиться не будет.

И что примечательно, выводы банкротного состава судей ни разу не вступят в расхождение с предыдущим судебным составом, который несколькими месяцами ранее изучал обстоятельства вашего дела и выносил судебный акт о том, что долг реальный и юрлицу надлежит его вернуть со всеми процентами и неустойками. И все потому, что у банкротного состава с 2014–2015 гг. есть прямая обязанность повторно исследовать обстоятельства подобных дел, чтобы избежать ущемления прав добросовестных кредиторов. Люблю наш суд!

Итого. Дадим ответ на заданный вопрос: «в чем проблема с аффилированными лицами?»

В том, что суду придется не только оценить реальность подписанных бумажек и перечисленных денег, но и понять, какой был экономический смысл в выдаче займов и существовал ли этот смысл на самом деле. В зависимости от выводов будет принято одно из трех решений:

1. Долг реальный и носит характер займа. В этом случае кредитор включается в реестр и имеет все права конкурсного кредитора.
2. Долг реальный, но сделка займа — притворная: деньги выдавались с целью докапитализации бизнеса. Следовательно, такие требования включаются за реестр.
3. Сделка займа — ничтожная, так как совершалась только с целью получения выгод в ходе банкротства. Такие требования признаются необоснованными: не включаются как в реестр, так и за реестр банкрота. Их просто нет.

Теперь вы понимаете всю сложность задачи по включению требований экс-директора в реестр кредиторов по сценарию №1. Но ситуация усугублялась тем, что у нас имелись еще два кредитора — «Меркурий» и ГК «Русские рестораны», которых нам (в параллельных судебных процессах) надо было пустить по сценарию № 2, а лучше — № 3.

Вот такая дуальность: все давали деньги по договорам займа, но одни должны оказаться заимодавцами, а другие — инвесторами и хулиганами.

Мы начали работать, когда Владислав уже выиграл суд в первой инстанции. Надо признать, сделал он это технично и с определенной долей везения, без которой в наших судах далеко не уедешь.

Владислав представил договор займа от марта 2016г., по которому он в течение двух лет дал «АйтиБиллион» 17 713 430 руб. 62 коп. Наличные платежи подтверждались квитанциями к приходным кассовым ордерам и данными кассовой книги. Безнальные — банковскими платежками и отчетной документацией банкрота: займы были отражены в бухгалтерской отчетности организации.

Компания заем частично погасила. До начала процедуры банкротства Владиславу было возвращено 4 737 900 руб. 00 коп., остаток задолженности составил 12 975 530 руб. 62 коп. Эту сумму и надо было включить в реестр.

Сработав на опережение, Владислав представил суду подтверждение наличия у него денег, переданных в заем — справки 2-НДФЛ о личном доходе, договоры займа с третьим лицом и справки о доходах этого третьего лица в доказательство того, что оно тоже имело возможность выдать займы.

А дальше на помощь пришла г-жа Удача: требование рассматривалось в процедуре наблюдения и, как вы помните из первой части нашего повествования, временным управляющим мы назначили случайного арбитражного управляющего. Это независимое лицо в суд прийти поленилось и прислало лишь отзыв с указанием на аффилированность нашего клиента с займополучателем, просьбой рассмотреть дело в его отсутствие и с оставлением вопроса на усмотрение суда, — т.е. активного сопротивления не было.

По существу вопроса мог возразить наш главный оппонент — кредитор ООО «Меркурий», но он на судебные заседания не ходил потому, что в это время был занят переговорами по выбиванию денег. И делал он это весьма грамотно, – чему нельзя не уделить пару минут моего монолога.

Еще до того, как мы полноценно подключились к участию в деле, наш главный кредитор/оппонент назначил встречу Владиславу и предложил закончить войну путем уплаты контрибуции. Что примечательно, размер контрибуции был рассчитан с точностью до рубля.

Когда Владислав поинтересовался, почему именно такая сумма, — оппоненты достали поименный список имущества Владислава с оценкой его рыночной стоимости и за вычетом принадлежащего супруге и детям. Вот этот остаток и было предложено уплатить.

Мы частенько работаем в подобных переговорах на стороне должников и могу сказать, что такой подход — единственно правильный: четкий, экономически обоснованный максимум того, на что хочет претендовать кредитор. В ответ нам, как представителям должника, всегда найдется, что ответить, но самое главное — переговоры пойдут в конструктивном русле.

Но чаще мы видим другую картину — кредитор говорит: «Хочу охулиард!»

«Почему именно такую цифру?» — спрашиваем мы, в уме пересчитывая долю кредитора в реестре должника на то имущество, которым, в принципе, хоть когда-то владел потенциальный субсидиарщик. «Может мы не учли какие-то сказочные богатства, когда год назад делали защиту личных активов?» — судорожно вспоминаем мы.

В ответ: «А вот хочу и все!» После чего кредитор отправляется в пешее путешествие на несколько загадочных букв. Потому что с идиотами мы переговоров не ведем.

История возобновляется через год-два-три, когда взыскатель, потративший кучу денег на юристов, банкротство, оценки и экспертизы, осознает, что есть еще кредиторы, которые тоже претендуют на имущество субсидиарщика. И если это имущество удастся найти и отжать (что не факт), то, в лучшем случае, ему светят какие-то жалкие копейки. В этот момент диалог строится уже из разряда: «Ну дайте хоть что-нибудь, а я обещаю от вас отстать…»

А вот здесь ребята — прямо молодцы: информацию собрали, все посчитали и вышли на переговоры с реальной и обоснованной цифрой. В общем, как мы это и рекомендуем делать в статье «Как выгодно продать безнадежный долг».

Такая информированность и точность в расчетах не помешала Владиславу отказаться от предложения оппонентов. И правильно сделал, так как без борьбы отдать все свое имущество по фиктивным долгам компании, из которой ты ничего не украл — ну это, на мой взгляд, серьезный зашквар.

Но вернемся к рассмотрению требований Владислава по включению в реестр.

Суд оценил доказательства Владислава и, не встретив основательного сопротивления со стороны кредиторов, принял решение включить его требования в реестр на всю сумму в размере 12,9 млн руб.

Касательно того факта, что Владислав являлся гендиректором должника в момент заключения договора займа, суд указал на пару определений Верховного Суда от 2017—2018 гг., согласно которым включению за реестр подлежат корпоративные требования: по выплате действительной стоимости доли, дивидендов и иные обязательства, вытекающие из участия в уставном капитале. Резюме: требования Владислава к этой категории не относятся и должны быть включены в реестр.

Положительное для нас определение суд вынес 7 ноября 2019 г., а через 4 дня в отношении «АйтиБиллион» ввели конкурсное производство. На процедуру встал новый арбитражный управляющий (АУ), выбранный нашим главным оппонентом — ООО «Меркурий».

Естественно, новый АУ незамедлительно начал отрабатывать свой хлеб. Первым делом в апелляцию полетела жалоба с просьбой пересмотреть итоги дела по рассмотрению требований Владислава. Однако в апелляции определение суда первой инстанции устояло. Что, в общем-то, для апелляции г.Москвы — традиция. Тогда управляющий пошел в кассацию.

Чтобы скачать судебные акты по данному спору, оставьте свой e-mail в форме, и мы пришлем их в течение 15 минут:


В кассационной инстанции развернулось настоящее сражение. Конкурсный управляющий напирал на то, что нижестоящими судами не были исследованы все обстоятельства дела и не была прояснена экономическая цель займа между гендиректором и ООО «АйтиБиллион». Из этого делался вывод, что под видом займа Владислав фактически произвел докапитализацию компании, т.е. совершил притворную сделку.

И вообще, требование о включении в реестр подавалось с целью уменьшить количество голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов. Экс-гендиректор искусственно увеличивает кредиторскую задолженность для последующего установления контроля над процедурой банкротства «АйтиБиллион». Соответственно, в действиях Владислава усматривается злоупотребление правом, что является достаточным основанием для отказа.

Ввиду изложенного, КУ просил отменить судебные акты нижестоящих инстанций и отказать Владиславу во включении его требований в реестр.

Во-первых, мы подготовили обстоятельный отзыв на кассационную жалобу. И, прежде всего, разобрались с намеками, что Владислав — бенефициар. Была раскрыта структура владения компаниями группы (о чем мы поговорим в следующих сериях) и тем самыми рассеяны подозрения, что наш клиент являлся конечным бенефициаром ООО «АйтиБиллион». А тот факт, что он был руководителем должника, сам по себе не является основанием для отказа во включении его требования в реестр.

Во-вторых, мы разъяснили, что основной целью выдачи займа является выплата заработной платы сотрудникам, уплата налогов, оплата аренды офиса, парковки транспортных средств, доступа в сеть Интернет и других текущих нужд компании. Это подтверждалось выписками о движении денег по счетам и данными кассовой книги.

В-третьих, компания вернула Владиславу часть средств. Это опровергало утверждение оппонентов о притворности сделки и что она носила характер докапитализации бизнеса.

В-четвертых, мы сослались на тот факт, что на момент заключения договора займа у должника отсутствовали какие-либо просроченные обязательства. И никаких доказательств того, что выдача займа ухудшила положение других кредиторов, нашими оппонентами представлено не было. А размыть долю других кредиторов и получить контроль над банкротной процедурой наш клиент все равно не смог бы — на него приходится всего лишь 7% от общей суммы требований.

Итого: выслушав обе стороны, кассация согласилась с конкурсным управляющим в одном существенном моменте — в том, что первой и апелляционной инстанциями не были исследованы все обстоятельства возникновения долга.

Дело в том, что за несколько месяцев до наших разбирательств в кассации, в январе 2020 г., Верховный Суд выпустил обзор судебной практики по разрешению споров с аффилированными лицами. Скачать его вы можете здесь:

В этом обзоре говорилось, что аффилированные стороны заинтересованы в сокрытии истинных мотивов своего поведения. При этом они умело оформляют деловые бумаги, грамотное содержание которые не отвечает сути сделок.

Поэтому, даже при отсутствии возражений о мнимости договора, суд не должен ограничиваться формальной проверкой документов, представленных кредитором. Необходимо выяснить, существовали ли фактические отношения по этому договору. И в нашем случае, по мнению кассационного суда, этого сделано не было: нижестоящие суды признали требования Владислава обоснованными при минимальном пакете подтверждающих документов. Такой подход противоречит разъяснениям Верховного Суда.

Кассация также обратила внимание на то, что в упомянутом обзоре предложено учитывать требования КДЛ за реестром в случае, если деньги предоставлены должнику в ситуации имущественного кризиса. Но нижестоящие инстанции не изучали вопрос финансового состояния «АйтиБиллион» на момент заключения договора займа.

Резюме: кассация все предыдущие решения по делу отменила и отправила спор на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Ситуация была неприятной, но в каком-то смысле предсказуемой. По итогам нового рассмотрения дела в первой инстанции мы предвидели два возможных исхода: либо требования нашего клиента вообще не признают, либо, согласно позиции Верховного Суда, субординируют и будут учитывать ЗА реестром (перед ликвидационной квотой).

При повторном рассмотрении суд первой инстанции согласился, что заем был, что деньги реально переводились от кредитора к должнику и что экономическая целесообразность сделки была доказана.

При этом сумма займа не была существенной по сравнению с требованиями, заявленными кредиторами ООО «Меркурий» и ГК «Русские рестораны». Такой объем долга не позволял Владиславу установить контроль над процедурой банкротства. А значит, опровергались доводы конкурсного управляющего о намерении гендиректора нарастить фиктивную кредиторскую задолженность на случай банкротства должника.

Также суд отмел креатив конкурсного управляющего о том, что наш клиент исказил бухгалтерскую отчетность и представил в дело поддельные расходно-кассовые ордера, подписанные ненадлежащими лицами.

В остальной части, как мы и ожидали, первая инстанция пошла «в фарватере» постановления кассационного суда. Суд указал, что средства были предоставлены кредитором в условиях имущественного кризиса — в отсутствие свободных средств у компании и соответствующей финансовой помощи от третьих лиц. Формально это следовало из финансового анализа должника (но было заметно и невооруженным взглядом по остаткам денежных средств на счетах организации).

В этом случае согласно позиции, изложенной в «Обзоре судебной практики…», требование Владислава не подлежало включению в реестр, но должно было учитываться перед ликвидационной квотой (за реестром).

Чтобы скачать судебные акты по данному спору, оставьте свой e-mail в форме и мы пришлем их в течение 15 минут:


Обжаловать определение суда первой инстанции не стали ни мы, ни оппоненты.

Оппоненты, видимо, поняли, что большего добиться они не смогут.

А нас такой исход дела вполне устроил: та категория кредиторов, к которой суд отнес Владислава, действительно, не имеет права голоса на собраниях кредиторов и не может инициировать оспаривание сделок должника, но зато имеет все остальные права. Получение этих прав и было нашей целью.

Впереди нас ждали главные судебные процессы: по исключению «агрессивных» кредиторов из реестра, защите сделок должника от оспаривания и вишенка на торте — суд по субсидиарке. Но прежде надо было завершить судебный процесс по взысканию дебиторской задолженности, чтобы показать добросовестность нашего клиента и отсутствие у него умысла на вывод денежных средств за рубеж.

Учитывая, что дебитором у нас было юридическое лицо, зарегистрированное в Америке и действующее по законодательству этой страны, возникли свои нюансы… О них и поговорим в следующей статье.

А если у вас остались вопросы по теме, обращайтесь вот сюда.