Как потерять единственное жилье: злоупотребление правом

Продолжаем тему про то, как можно лишиться единственного жилья (начало здесь). Случаи, когда его признают роскошным, — не единственный способ потерять дом или квартиру. Многое зависит и от того, как именно единственное жилье было приобретено. Поэтому если суд найдет к чему придраться, то должник лишится не только пятисотметрового особняка, но и скромной комнатки площадью 10 кв. м.

Вы уже знаете, что постановление Конституционного Суда РФ, принятое в апреле 2021 года, изменило все. Если раньше (за очень редкими исключениями) на единственное жилье должника не мог посягнуть никто, а кредиторам ничего не оставалось, как бессильно нарезать круги вокруг роскошного домика должника с двумя бассейнами, в отчаянии постукивая зубами, то с принятием временного порядка «отъема» жилища такая практика сошла на нет.

Только в Верховном Суде, по нашим данным, рассмотрели уже больше сотни споров, связанных с разъяснениями КС и его временным порядком. Учитывая то, что до Верховного Суда доходит мизерный процент споров, остается только гадать, сколько еще дел рассматривается в судах остальных инстанций, решения по которым висят в воздухе.

Итак, здорово рискуют лишиться всего не только обладатели роскошных домов, но и те, кто приобрел права на единственное жилье — воспользуемся официальной формулировкой — «со злоупотреблением правом».

У каждого человека есть ряд прав, например, на жизнь, здоровье, образование, судебную защиту, жилье. Но сравните ситуации: в одном случае человек купил квартиру в ипотеку, честно выплатил кредит и стал собственником.

В другом — гражданин назанимал денег у свата, брата и банков, обещал расплатиться, но вместо того, чтобы честно отдать долги, купил на собранные деньги себе квартиру.

Вроде бы цель у обоих одна и та же: обзавестись жильем, то есть реализовать свое право на него. Но если в первом случае никто не пострадал (банк получил и «тело» долга, и прибыль в виде процентов; все довольны), то во втором — все как-то сложнее: вокруг хитрого собственника бегают обиженные сват, брат и банки, которым должник торчит денег, но отдавать их не собирается.

Только  заставить его их отдать, продав квартиру, нельзя, потому как жилье, на которое он потратил деньги, единственное, а значит, защищено исполнительским иммунитетом.

Определение злоупотребления есть в Гражданском кодексе. Коротко: оно сводится к тому, что нельзя, реализуя свои права, ни причинять вред кому-то другому, ни обходить закон, чтобы достичь гнусных целей.

Или умышленно проворачивать что-то на вид законное, но пользоваться своими правами не для того, чтобы достичь законных целей. Заключить договор купли-продажи и получить по нему вещь, зная, что деньги за нее продавцу ты не отдашь, например. Или разделить/подарить/фиктивно продать имущество, но продолжать им пользоваться на правах хозяина. Есть даже такое понятие, как «шикана» (нет, это не серия поворотов из автоспорта, это другое), — воспользоваться своим правом исключительно для того, чтобы причинить кому-то вред.

В общем, если в красивой и законной сделке на вид по приобретению единственного жилья найдется какая-то червоточина (или кто-то пострадал), то велика вероятность, что исполнительский иммунитет с него слетит. Конституционный Суд подтвердил это документально.

Скачать постановление Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 года и выдержку из ГК РФ про злоупотребление правом.

Пройдемся по самым частым случаям, когда суды находят в действиях должников злоупотребление правом и лишают их единственного жилья.

Ситуацию, при которой конкретные квартира или дом становятся единственным жильем, создают искусственно, чтобы «повесить» на это жилье исполнительскую неприкосновенность. При этом должнику часто есть где еще жить — он просто не хочет, чтобы квартиру отобрали кредиторы.

На практике все выглядит так: настает момент, когда до гражданина доходит, что расплатиться со всеми, кому задолжал, он не сможет. Тянуть нельзя, банкротство неизбежно. Поэтому вторая (третья) квартира или загородный дом в срочном порядке «скидывается» другому человеку;  или экстренно  совершается развод с «отписыванием» дома/квартиры бывшему мужу/бывшей жене; или, если разводиться не хочется, заключается соглашение о разделе имущества супругов, по которому «лишняя» недвижимость, естественно, отходит второй стороне. А сам банкрот как бы остается не при делах.

В кейсе ниже было, пожалуй, совсем все.

Сага о трехэтажной квартире: годы борьбы

Далекий 2018 год, время «до» водораздела в виде постановления Конституционного Суда, разрешившего отъем единственного жилья.

Анатолий банкротится. Его финансовый управляющий включает в конкурсную массу трехэтажную подмосковную квартиру площадью около 200 кв. м (напомним, отнять квартиру на том основании, что она роскошная, еще было нельзя). Анатолий против и подает ходатайство в суд: уберите квартиру из конкурсной массы, на нее взыскание обращать нельзя, потому как это единственное мое жилье.

Суды трех инстанций Анатолия поддержали, но его кредитор Андрей остался недоволен и достучался до Верховного Суда. Анатолий задолжал почти 14 млн рублей.

Первое исполнительное производство

Выяснилось, что с августа 2004-го Анатолий  жил и был прописан в другой квартире. От приватизации этой квартиры он отказался в пользу дочери. В 2005-ом Анатолий занял 250 тысяч долларов США на четыре года, до 2009-го. А в 2008-ом купил трехэтажную квартиру.

Кредитор ждал-ждал, когда ему отдадут долг, но не дождался и уступил право требования Андрею. Тот взялся за дело всерьез: пошел судиться в районный суд, взыскал с Анатолия 8,7 млн рублей и отнес исполнительный лист приставам.

Приставы посмотрели, что за имущество есть у должника, и нашли очень интересную трехэтажную недвижимость. Наложили на нее арест и запретили в ней регистрацию.

Но в 2011-ом судебное решение Анатолию удалось отменить (оно было заочным), и дело по возврату долга начали рассматривать заново.

Если решение отменено, то и исполнительное производство по нему прекращается. Арест с квартиры был снят, а Анатолий не растерялся: оперативно заключил со свой женой соглашение о разделе общего имущества супругов. Квартира отошла жене, причем по инвентарной стоимости — 760 тысяч рублей, а Анатолию остались 900 тысяч рублей от продажи машины.

Тут подоспело новое решение городского суда. Не надо быть провидцем, чтобы догадаться, что оно было таким же, как и заочное: взыскать с Анатолия 8,7 млн.

Второе исполнительное производство

Исполнительное производство пошло на второй круг, но хозяином двухсотметровой квартиры Анатолий уже не являлся. Мало того, ее хозяйкой не была и его жена: едва зарегистрировав право собственности, женщина тут же подарила жилье дочери.

Но и это еще не все: как только недвижимость перешла дочери, супруги взяли и… развелись.

Надо отдать Анатолию должное: он реально много чего сделал, чтобы «спасти» квартиру от продажи. Но всю цепочку действий проворачивал как-то бестолково и второпях. Его истинные намерения просто светились красным.

И кредитор это прекрасно понимал, потому что в 2013-ом признал недействительными и соглашение о разделе имущества, и договор дарения квартиры, вернув жилье истинному хозяину.

Его собственность пришлось регистрировать приставу аж в 2015-ом: сам Анатолий исполнять  судебное решение не желал. И дальше понеслось: опять арест, опять запрет прописки в квартире. Анатолий пытался ограничения снять, но безуспешно. Приставы успели провести и оценку жилья. Сумма приятно удивила — 20,6 млн рублей.

Интересный момент: в своем «единственном» трехэтажном жилье должник никогда и не проживал. Жил он по-прежнему в другой квартире, той самой, от приватизации которой отказался в пользу дочери. Дочь, правда, его через суд пыталась из нее выписать, но с первого раза ей это не удалось. Тогда Анатолий на всякий случай выписался из квартиры сам.

Но тут внезапно подоспело новое судебное решение: иск дочери о выселении удовлетворила апелляция.

А тем временем ФССП выставило квартиру на торги. Анатолий с женой начали постановление пристава оспаривать.

Но суду эти телодвижения тоже были ясны как день, и в судебном документе прямо написали о том, что все действия Анатолий совершал только для того, чтобы не дать приставам забрать квартиру и одновременно не отдавать долг. Все, это злоупотребление правом. А значит, надо отказать в защите этого права.

Бывшая жена Анатолия еще пыталась «вытащить» половину спорной квартиры как совместно нажитое имущество, но суд на ее сторону вставать отказался. Все ваши пляски — это попытка сокрытия имущества от взыскания.

Тогда вот вам банкротство!

Анатолий подал на личное банкротство. Исполнительное производство в связи с этим было окончено, ограничения с квартиры сняты, и в октябре 2017-го он смог в ней прописаться.

Если физлицо банкротится, то рано или поздно наступает процедура реализации его имущества. Квартиру опять должны были выставить на торги.

А теперь Анатолий, уже зарегистрированный в ней, начал «вытаскивать» ее из конкурсной массы как единственное жилье, наделенное исполнительским иммунитетом. Стоимость квартиры по результатам оценки к этому времени выросла до 28 млн.

И Анатолий почти добился успеха, потому что квартиру признали единственным жильем аж три инстанции. Почти — потому что вмешался Верховный Суд. Тот изучил все, что должник натворил, и заключил: единственная цель всего этого — обойти судебные решения и уберечь квартиру от взыскания. Исполнительский иммунитет создан искусственно. Дело направили в первую инстанцию на новое рассмотрение.

Именно эту позицию Верховного Суда и подхватил Конституционный в 2021-ом. Ведь в документе последнего значилось, что суды вправе снимать исполнительский иммунитет с единственного жилья, если выяснится, что гражданин приобрел это жилье со злоупотреблениями.

Скачать судебный акт ВС РФ с полной историей о трехэтажной квартире:


Второй типичный случай злоупотребления правом — это покупка единственного жилья на деньги кредиторов. Как определить, что кредиторы подарили должнику жилье? Просто, если их требования:

а) включены в РТК;
б) не были погашены.

В принципе, случай выше с Анатолием тоже может подойти под это основание, такой он всеобъемлющий и многогранный, но есть чуть более наглядные примеры.

Откуда дровишки?

С 2009 года у Сергея был земельный участок в 23 сотки стоимостью по кадастру 800 тысяч. Через несколько лет, в 2013–2016 годах, Сергей задолжал государству и банкам по кредитам. Банкам он был должен 2 с лишним миллиона рублей.

Но все это время Сергей строил на участке дом почти в 300 кв. м, который оценили больше чем в 5 млн рублей. Дом Сергей достроил в 2015-ом, в 2017-ом подарил его несовершеннолетнему сыну. А в 2018-ом ушел в банкротство.

Что делает после этого Сергей? Правильно, вместе с женой и ребенком прописывается в этом доме.

Много времени с момента заключения договора дарения не прошло, и финансовый управляющий Сергея оспаривает эту сделку по банкротным основаниям, как совершенную во вред кредиторам.

С третьего раза, после кассации, это удается. Дом и участок суд велит вернуть в конкурсную массу, потому что Сергей построил этот дом за счет займов, лично у него на такую постройку не было денег. А потом не только искусственно сделал этот дом единственным жильем, но и якобы дополнительно обезопасил, переписав его на ребенка.

Чтобы у банкрота было большое и дорогое жилье, а его кредиторам достался шиш — это не дело: баланс интересов склоняется в пользу должника. Но апелляция и кассация этот судебный акт отменили: финансовый управляющий не доказал, что Сергей построил дом только за счет займов. Да и смысл обращать взыскание на дом, если это, как ни крути, все равно единственное жилье Сергея?

А вот в Верховном Суде подумали иначе. Для кого КС постановление в апреле этого же года выносил? А из него следует, что иммунитет иммунитетом, но суд вправе посчитать его необоснованным.

Отменяем судебные акты с отказом, пусть суд первой инстанции рассматривает это дело заново и проводит проверку, хватало ли Сергею на эту стройку собственных средств или в нее все-таки были вложены деньги кредиторов.

Скачать этот судебный акт:

И последний случай: фиктивная регистрация в «единственном» жилье. Но его в качестве отдельного основания можно выделить с натяжкой: чаще оно все-таки выступает как дополнительное к первому или второму.

Пример: квартиру банкрота Виктора, где он раньше был прописан вместе с сыном, продали на торгах. Виктор попросил суд признать за ними право на получение замещающего жилья вместо проданного на торгах единственного и обязать финансового управляющего обеспечить их таким жильем.

Суды первой и второй инстанций ему отказали, хотя Виктор показывал на постановление КС: мол, там речь о замещающем жилье идет.

В ходе разбора ситуации выплыло, что проданную квартиру Виктор сделал единственным жильем искусственно. Он сам выписался с прошлого места прописки и сразу же после принятия решения о признании его банкротом вместе с несовершеннолетним сыном зарегистрировался в «единственном жилье». Но, похоже, жить в нем не собирался. Почту он получал по другому адресу, вода и электричество в «единственном жилье» практически не расходовались.

В итоге Виктору отказали в предоставлении замещающего жилья.

Скачать документ с этим кейсом:

Кстати, а что там с замещающим жильем, если то, которое приобретено со злоупотреблением правом, включают в конкурсную массу и затем его продают? Мы же знаем, что если единственное жилье признают роскошным, то должнику обязаны выделить вместо него другое, меньшей площади, но в пределах социальных норм и в том же районе.

Что-что. А ничего. Пока, по крайней мере. В кейсе выше Виктору отказали в исключении из «конкурса» денег на покупку замещающего жилища. Так что можно сделать вывод, что если квартиру/дом признают роскошными, то другое жилье, хоть и поскромнее, взамен все равно выделят. А если было злоупотребление правом — не выделят.  В этом случае есть риск остаться на улице в буквальном смысле. И даже пользоваться таким, казалось бы, беспроигрышным инструментом, как привлечение к участию в споре органов опеки, потому что несовершеннолетним детям негде жить, бесполезно.

Хотя… посмотрим. В этом кейсе должник, получив от суда кассационной инстанции ответ: «Замещающее жилье положено только тем, у кого отнимают роскошное, а у вас злоупотребление правом, поэтому вы очередь не занимайте», пошел просить разрешить спорный вопрос в Верховный Суд. Может, тот скажет по этому поводу что-то однозначное (если вообще жалобу примет).

Просто сам факт регистрации (она же прописка) в другом месте, не по тому адресу, по которому расположено единственное жилье, сохранению его иммунитета не мешает (если над жильем, конечно, не висит приобретение за счет кредиторов, искусственный раздел в пользу второго супруга и прочее).

Кейсы, когда кредиторы настаивали, что просто прописка в другом месте — это то самое злоупотребление правом, а суд говорил: «Ошибаетесь», — можно скачать, заполнив форму ниже:

Как оно обычно бывает, как только вышестоящие органы что-то разрешают, так нижестоящие (да и все желающие) начинают совать разрешенное куда ни попадя. Как в случае с домом Елены, на который навесили ярлык «злоупотребление правом».

Дом банкрота Елены — не роскошный, площадью «всего» 82 кв. м — и земельный участок под ним включили в конкурсную массу. Елена пыталась спасти дом от продажи на торгах. В первой инстанции ей это удалось, но в апелляции судьи прислушались к финансовому управляющему.

Когда было возбуждено дело о банкротстве Елены, та жила в ипотечной квартире. Банк, понятное дело, включился в реестр требований кредиторов, квартиру отобрали, и она ушла с торгов.

У Елены остался дом с участком, куда она и переехала вместе со своим отцом. Видимо, «на всякий случай», в надежде, что «записанный» на папу дом трогать не будут, Елена подарила дом родителю.

Но ее финансовый управляющий зацепился за эту сделку и признал договор дарения недействительным: тут имеет место быть злоупотребление-с.

И быстро утвердил в суде условия продажи дома.

На аукционах — ни на первом, ни на втором — покупать дом в подмосковной деревне никто не захотел. Недвижимость «ушла» только с третьей попытки, на публичном предложении.

Но Елене удалось добиться, чтобы регистрацию договора купли-продажи приостановили. Уже после проведения торгов она подала заявление об исключении дома из конкурсной массы: это же единственное оставшееся жилье, где нам с отцом жить?

Первая инстанция согласилась: а действительно, где? Ведь ипотечная квартира уже продана.

Но финансовый управляющий настаивал, что Елена злоупотребила правом, во-первых, подарив дом с участком отцу, во-вторых, не обжаловала судебный акт о признании договора дарения недействительным, в-третьих, начала возвращать дом только после того, как состоялись торги.

Апелляция, а затем кассация признали, что управляющий прав, и лишили дом иммунитета.

А затем к Елене повернулась удача — за дело взялся Верховный Суд. Шансов достучаться до него — как до небес, но некоторым везет. Ведь если ВС РФ зацепится за какую-то жалобу, то 99%, что отменит документы нижестоящих судов.

И как получилось: ВС РФ взял постановление Конституционного, где говорится про злоупотребление правом (на самом деле там много читать не нужно — один абзац) и «приложил» этот шаблон к делу.

Значит, критерии, по которым исполнительский иммунитет снимается, такие: приобретение единственного жилья со злоупотреблениями, например, чтобы искусственно сделать его неприкосновенным для взыскания.

Ок, допустим, злоупотребление — должница подарила дом родственнику — было. Но это  основание для признания сделки недействительной, а не для лишения дома иммунитета. Жить Елене с отцом все равно где-то надо: что на нее дом будет записан, что на отца. Квартиру у нее уже отобрали, так что же вы на реально единственное жилье покушаетесь? Суд первой инстанции прав. Апелляция и кассация — нет. Отменить их судебные акты.

Примерно так же, как Елена, поступила и другой банкрот — Анжелика. Правда, свою квартиру в Долгопрудном она подарила не отцу, а дочери. Но от обвинений в злоупотреблении правом ей тоже удалось отбиться, поскольку она как была зарегистрирована в долгопрудненской квартире, так и осталась, и свое единственное жилье не пыталась спрятать.

Скачать судебные документы, в которых злоупотребления правом не нашли, хотя очень старались:

Раз уж вы задолжали денег и впереди банкротство, не суетитесь и не совершайте лишних действий. Не дарите в экстренном порядке квартиры или дома родственникам. Не бегите сломя голову «перепрописываться» в том жилье, которое вы наметили себе в качестве единственного, и прописывать там все семейство. Все равно это не поможет. Даже многоступенчатые сделки развалить, как мы видим на примере трехэтажной квартиры, арбитражному управляющему проблемы не составит.

Будьте готовы подтвердить то, что у вас были деньги на покупку жилья или на строительство дома. Помогут выписки со счетов, справки о доходах, договоры купли-продажи других квартир либо иного ценного имущества.

Если уж прописались в квартире, не думайте, что штампа в паспорте будет достаточно для доказательства того, что вы там живете. Оплачивайте коммунальные услуги, «жгите» электричество, знакомьтесь с соседями, получайте почту, прикрепитесь к местной поликлинике.

Грамотно защитить активы — это целая наука, и специалисты из «Игумнов Групп» — по меньшей мере магистры по такой защите. Например, прошаренные должники могут после совершения сделок ждать три года, думая, что истечение общего срока исковой давности автоматом спишет все грехи. Ничего подобного.

Если управляющий работает на стороне кредиторов, то он и эти сделки будет оспаривать — практики на этот счет полно. Поэтому «договоры дарения» и им подобные будут оспаривать как мнимые и совершенные — да, именно! — со злоупотреблением правом. Поэтому здесь единственным жильем уже не прикрыться.

Да что тут говорить: заходите, заезжайте, звоните, пишите. Обсудим вашу ситуацию более предметно.

Информация в статье актуальна на дату публикации.

Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте к нам в гости.